Рядом с конкретной Юки она терялась. Юки покачала головой.
– Одна Академия на уме. Драчунов туда точно не берут, – и залеченную ссадину тоже заметила.
– Так получилось… – одно дело смело защищаться в бою, а в обычной жизни быть героем сложно. – Я не драчун.
– Будь я твоей матерью, надрала бы уши да сказала, что кулаками дел не решают, – вздохнула Юки. – И это девочка… Иди уже, Чудо-Юдо, а то до темноты не успеешь. По берегу ночью бродить опасно.
«Будь я твоей матерью». Кто ей теперь семья? Ленноксы, которые семья по крови, или Нура, которую она любила всю жизнь? Правильно ли махнуть на них всех теперь рукой? Кайя утонула в собственных мыслях, осторожно ступая меж камней и грязи. Жутковатый смех и звон стекла заставил ее вздрогнуть и вспомнить вчерашние леденящие кровь вопли любителей огненной воды. Тали сердито залаял.
– Смотри-ка, белый мишка, – икая, сказало некое подобие человека. – А лает.
Каарина, отчаянно боролась с парализующим рассудок ужасом.
– И человечек, – у подобия человека был товарищ. – Ее – ик! – тут раньше не было.
«Быть вежливой», – вспомнила Кайя напутствие Рома, добавляя свой личный рецепт: «и доброй».
– Добрый вечер, – как можно приветливее поклонилась она пьяницам. – Меня зовут Кайя, а это Тали. Желаем вам приятной ночи. Кажется, сегодня будет красивая луна.
И, начав шевелить ногами, заставила себя помахать им на прощание.
– Хорошая, – последовал обмен мнениями о ее персоне за спиной. – Кайя? А на мальчика похожа.
– Кай, дурья башка. Хороший Кай.
– Тали, видишь, как все оказалось просто? – довольно шепнула Кайя щенку, который настороженно миновал неприятеля, не разделяя ее восторга. – Как хорошо, что Ром научил меня заранее!
Каарина вошла в хибарку цыгана уже при слабом лунном свете.
– Вот кумжа! – радостно подняла она трофей. – Вы знаете, а я справилась с теми, кто пьет огненную воду!
Ром едва кивнул. Он теперь сидел на своей охапке сена и строгал ножом какую-то палочку.
– Завтра отнесешь на рынок, – кивнул он на свои поделки: две обычных жиковины3 и с десяток выпрямленных гвоздей. – Кумжу спрячь в сундук. Каша на столе.
Он ничего не сказал ни про разбитую щеку, ни про волосы и куртку, ни про кочергу, ни про овощи. Каша оказалась вкусной, а вдвойне – от того, что напросившихся жильцов ждали домой. Для Тали под столом даже была приготовлена щербатая железная миска, с тем же ужином, что и для его хозяйки. Щенок оценил пищу по достоинству, шумно чавкая.