– Убить её, арбалетчики, копейщики! Убить немедля! – не своим голосом завизжал святоша, видя, как словно в ужасе, шарахнулись от эльфийки языки пламени, не опаляя более изуродованных аж до середины бедра некогда прекрасных ног.
Защелкали тяжёлые арбалеты, вставшего на колено первого кольца воинов. Взвились в воздух длинные окованные копья второго, способные пробить навылет закрывшегося башенным щитом латника. Но что арбалетные болты, что копья, все они бессильно падали в огонь костра, так и не достигнув цели, ударившись, словно о камень в невидимый барьер, окружавший скованную.
– Илир с нами светлые войны его, сила светоносного укрепляет длани вершителей суда его, бей, бей ведьму пока не поздно. – продолжал верещать монах, не в силах отвести взор от уже не золотистых, а цвета венозной крови кроваво красных глаз эльфийки. Смотрящих сквозь пламя на него и только на него. Ещё недавно, прекрасный лик скованной, обратился до неузнаваемости. Лицо словно помертвело, запали щеки, заострились скулы, под большими ещё недавно пленяющими глазами залегли тени, а молочно мраморная кожа посерела и подёрнулась едва видимыми прожилками тёмных вен.
«Когда-то в минувшие эпохи!» – вновь зазвучал в её рассудке голос Илавалена. – Когда не высились здесь убогие каменные стены, окружающие нынче эту грязную площадь. В те века, когда не успели люди присутствием своим осквернить землю эту, сведя палами древние полные жизни леса, распахав цветущие тысячами трав и цветов поля, отстроив это отвратное городище. Именно здесь пало тогда множество эльфов воителей, шедших под моими знаменами, дабы отстоять сию землю. Подобно мне, нарушили они законы изначальных дней и не смогли обрести покой. Призови их дочь моей крови, призови их, они тоже жаждут отмщения, пусть отныне несут в мир твою волю под твоим знаменем.
Верещал монах, подстёгивая бессильных воинов, толпа обдаваемая потоками ливня, бившего не хуже града, тоже взволнованно качнулась, видя, что происходит что-то совсем не ладное. Многие очень многие из простолюдинов купцов и даже знати вспомнили о своих неотложных домашних делах и попытались, тонкими людскими ручейками покинуть судилище аутодафе по боковым улочкам. Но не тут, то было силы, оградившие эльфийку уберегавшие её от пламени, наконец, явили себя покорные воле приговорённой.