Понапрасну, небесную юдоль от края и до края окуёмы ровно, как и промозглым днем, ровно, как и всегда, заполоняли собой тучи. Тучи, обрётшие свою необоримую силу от одного костра. В любых других краях вместе с тёмным саваном, укрывшим мир опосля захода светила, жизнь не прекращала свой бег. Уже вовсю щебетали бы ночные птахи, суетились мелкие, но прожорливые зверьки, парили бы светляки. Но только не здесь, здесь была лишь тишина и смерть.
– А чего у него там с руками? – неподдельно удивилась разведчица, тоже по примеру командора кутаясь в плащ.
– А вот сходи и посмотри. – не опуская головы сказала Элисиф.
Лелианна пожав плечами, тут же последовала её совету. Обойдя экипаж, девушка, бесцеремонно распахнув дверцу, поднялась по откинутым ступеням лестницы.
Слуха командора коснулись приглушенные толщиной стен крытой повозки нетвёрдые возражения Исаака и бесцеремонное «Да не съем я его, пшол прочь» сменившиеся оторопелым «Твою ж то мать! Илир пречистый!»
Вскоре Лелианна вернулась, а Исаак не иначе позабыв про удалившегося подмастерья показательно громко лязгнул затвором.
– Этого не может быть! – вид разведчица имела ни чуть не хуже, чем не многим раньше сама Элисиф. – Их перебили ну тобишь молотов. Уже как пять десятков лет тому назад, подчистую пожгли! Это просто совпадение мало ли у кого могут быть такие шрамы. – Лелианна попыталась заглянуть в глаза командора, но безуспешно.
– Не, это все просто вздор. – твёрдо ответила самой себе девушка, а уже в следующее мгновение прытко обнажив оба самопала, обернулась вокруг себя, подняв прицел в верх, реагируя на прозвучавший громом средь тиши, хлопающий звук. Вместе с ней молнией достав из-за плеча клеймор, изготовилась к бою и Элисиф.
Обе женщины замерли изумлением, медленно так растерянно опуская оружие. На крышу большого экипажа опустился чёрный как смоль ворон. Птица мудрым далеко не звериным взором оглядывала их. И под этим взором с губ командора невольно сорвалось.
– Вздор говоришь? – повисло в тишине.
Ворон будто изучая женщин склонил голову на одну сторону, блеснув в свете лампы черным клювом и сединою в перьях, затем на другую. Лелианна и Элисиф синхронно под гулкий набат сердец обменялись оторопелыми взглядами, первая даже невольно взглотнула, ощущая, как птица глазками бусинками прожигает её насквозь, до самых сокровенных глубин души. И вот многомудрый владыка небес, прервав смотрины нгеаданно глянул куда-то за их головы, глянул тревожно как недоступно простому пернатому.