Аппарат оказался обычным дельтапланом с моторчиком. Он выглядел нелепо. Огромные крылья, неудобное сидение, винт сзади. Всё это напоминало конструкцию какого-то дворового умельца. И подниматься на нем в воздух было верхом смелости и безрассудства.
– Потащили аппарат вон на ту дорогу – приказал незнакомец, и Никита послушно уперся обеими руками в металлическую трубу летательного аппарата. Совсем рядом к асфальту примыкала проселочная дорога. И скоро аппарат смирно стоял на ней в стороне от трассы.
– Чё, напугался? – спросил незнакомец, широко улыбаясь. Он устало прислонился к аппарату, который чуть не угробил его.
Наконец Никита пришел в себя, и внезапно возмущение охватило его.
– Ты… блин… Да ты идиот! Ты же мне чуть на голову не сел! Я чуть не наехал на тебя! Какого хрена ты вздумал на трассу садиться? Здесь же такое движение! Тебе что, аэродрома мало?
Незнакомец продолжал улыбаться. Привычным движением он снял шлем и по его плечам волнами рассыпались длинные рыжие волосы.
– Лена, – сказал девушка, протянув руку Никите.
– Кит… блин… Никита, – он пожал мягкую ладошку, сильно смутившись. Опешив, он продолжал стоять, не выпуская руки девушки. Он смотрел в её голубые глаза, не в силах пошевелиться. Казалось, если он отпустит её руку, то она исчезнет точно так, как и появилась. Рука была нежная и теплая. И от всего этого, голубых глаз, рыжих волос, нежной руки, у Никиты перехватило дыхание.
– Оторвешь – незнакомка отдернула руку.
– Ах… да – Никита отпустил руку, продолжая неподвижно стоять на месте. Девушка тем временем подошла к дельталету и стала копаться в моторе.
– Говорила я Петровичу – надо поменять свечу, надо поменять свечу. Ведь в воздухе мотор несколько раз подтраивал! Нет! Он все пигалица! Пигалица! Не учи ученого! – Лена продолжала копаться в моторе, одновременно громко возмущаясь. Никита осторожно подошел к аппарату. Девушка повернулась к нему и уже спокойно сказала:
– Мотор у меня заглох. До аэродрома не дотянуть. А садится некуда, лес вокруг. Вот я и решила на трассу. А тебя я давно увидела. Несся как ужаленный. Скорость, наверное, за сотню? А у меня посадочная шестьдесят километров. Я тоже боялась, что ты в меня врежешься.
На минуту она замолчала, пристально вглядываясь с ошалевшего Никиту и затем тихо спросила: