Алёна помолчала, потягивая мартини и уперев взгляд в открытый кухонный ящик.
– А у вас как? – спросила, наконец. – Хату он сам снял?
– Сам, – подтвердила я. – Но я здесь как бы не совсем живу.
Подруга изогнула бровь.
– Я у него бываю. Часто. Остаюсь на ночь. Но я здесь не живу.
Мне показалось, что это убедительно.
Алёна захохотала:
– Как часто? Каждый день?
– Нет, – призналась я. – Сутки через двое.
Алёна уже ржала на весь дом.
– Ну слушай, я не высыпаюсь здесь. Мне нужно отдыхать.
– О-о-о? – мартини в бокале подруги начало расплескиваться, и она поставила его на стол.
– Та не поэтому, извращенка. Просто не высыпаюсь. Мне нужно бывать дома.
Отсмеявшись, Алёна вновь взяла бокал и хлебнула:
– То есть вчера ты дома ночевала?
– Нет, вчера здесь. – Она выжидающе смотрела. – И позавчера здесь.
– Без него, – добавила она утвердительно.
– Ну да. Он же в пятницу уехал. – Я начинала злиться. Парой вопросов Алёна втоптала в грязь моё хорошее настроение. Совсем как до этого я проделала с её.
– И как, высыпаешься?
– Да, – нехотя признала я. – Так хорошо одной. Никто не дёргает, не лезет. Ни мама, ни Андрей.
– Угу, – теперь подруга поддакивала мне.
Горчинка мартини перестала быть приятной. Алёну я звала, чтобы приятно провести вечер. А она принялась вытаскивать из моей головы грязные тряпки сомнений. Я поняла, что посиделки исправит только одно:
– Пошли в караоке, что ли?
У кособокой времянки был один большой плюс – она находилась почти в центре. 10 минут пешком до ближайшего караоке, 15 – до нашей с Алёной работы.
Мы освободили от воды мою бутылку, перелили туда остатки мартини и отправились в путь через тёмный город. Августовская ночь кипела жизнью. По улице волнами перекатывались весёлые шумные компании, то и дело грустно скулили сигналками испуганные автомобили, с набережной доносилось бренчание гитары и чей-то сильный голос. Ей богу, будто не среда, а новогодняя ночь. Обмениваясь бутылкой, мы добрались до караоке-клуба. Свободные столики, к счастью, были: хорошая погода выгоняла молодёжь на улицу. Но мы-то уже не молодежь.
***
Чем меньше оставалось до возвращения Андрея, тем чётче я понимала смысл собственных слов, сказанных Алёне той ночью.
Он меня утомлял. Не физически – против такой усталости я ничего не имела. Но у Андрея была изюминка. Кисловатая такая изюминка: каждый вечер он рассказывал мне о работе.