– Да, я буду рад, – сказал он, – тем более у меня болит голова и я устал.
Он вовремя запнулся, потому что чуть не сказал «как собака», что вряд ли бы употребил молоденький, безусый паренек из непонятно какого древнего века, да еще и принц.
Они поднялись и шли по коридору, как вдруг остановились, затем Эрик толкнул рукой достаточно тяжелую дверь, и они вошли в небольшое и уютное помещение в центре которого была средних размеров кровать, рядом стоял странный стул без спинки, стол, заваленный свитками. И перед кроватью, в ногах, в конце концов, огромный окованный сундук. Вот и все…Освещение было скудным, только через единственное достаточно небольшое окно с мутным стеклом да не горящие сейчас свечи.
Как только дверь за ними закрылась, и спутники остались снаружи, Эрик посмотрел на Джона и тихо спросил:
– Ты уверен в своем толковании пророчества?
– Да, – ответил Джон с уверенностью, которую совсем даже не чувствовал.
– Ты же понимаешь, что я сегодня на Совете собираюсь поставить все на это. Ведь сотни лет все считали, что в этом пророчестве заложен совершенно другой смысл.
У Джона все похолодело внутри. Оказывается, что то, что он должен так хорошо знать, а ни фига не знает, является ставкой всего королевства. Всего то!
– Конечно, понимаю, – сказал он, сдерживая волнение.
А что ему еще оставалось? Вдруг этот хлюпик действительно гениальный парень, кто– бы он ни был, и увидел в пророчестве что– то такое, что не заметили до него тысячи человек? Джон невольно проникся легким намеком уважения к юноше, но не настолько, чтобы стать его ярым почитателем. Ему все равно в нем многое уже не нравилось, а в первую очередь, что он смылся из своего тела и всунул в него Джона. Да еще в такой ответственный для страны момент, когда тут черт знает, что происходит. Пророчества, например.
Эрик, который до сих пор стоял напротив принца, вдруг опять сфокусировал взгляд на нем, хотя до этого опять устремил его в стену, как будто мысли короля опять бродили где– то вдали. Он вдруг резко выдохнул, словно его озарила идея, улыбнулся и тут же совершенно другим тоном, бодро, даже немного нежно, сказал, обращаясь к брату:
– Ты отдыхай. Мой младший брат не успел вернуться, а я уже мучаю его сложными насущными вопросам. Все будет хорошо. Я пришлю за тобой Тоби,