От ужаса Мирона парализовало в кресле, лишь челюсть выпала вперед и затряслась, стуча зубами. Это была громадная черная сороконожка! Мирон видел ее противную мохнатую голову и лапы, которыми она налезла на окно с улицы. Стены дома задрожали под натиском страшного насекомого! Еще мгновение и оно продавит их, попадя внутрь! Внезапно силы вернулись к Мирону, он дернулся всем телом вперед и… упав с кресла, проснулся!
Была глубокая тихая сельская ночь. Полумесяц скрылся за тучами. На полу валялся пустой графин. Мирон перебрался на кушетку и остаток ночи провел, беспокойно переворачиваясь с бока на бок.
На следующий день у колодца ему повстречался сосед – маленький щуплый старичок с редкой седой бородкой. Того сильно заинтересовал приезд наследника. Он вызвался проводить Мирона и все расспрашивал, надолго ли тот собрался обосноваться здесь. У Мирона болела голова, и он уже не знал, как отделаться от назойливого соседа, и тут одна фраза зацепила его. “Не забудь сходить на могилу покойного деда. Да навести порядок бы там…”, – слова старичка звучали как будто обыденно, но после них Мирон почувствовал стыд. И вправду, по приезду он еще не думал о том, что надлежало бы сходить на кладбище.
“Без тебя разберусь”, – махнул рукой Мирон и скрылся в доме. Поставив чайник на печь, выглянул в окно, а там все тот же старичок, норовивший заглянуть внутрь. “Вот ведь пристал, как банный лист”, – проворчал Мирон и задернул занавески.
После обеда он отправился прогуляться по деревне. Кругом все выглядело удручающе: вдоль размытой от дождей дороги тянулись убогие, местами развалившиеся домики. Большинство заборов были давно некрашеными, их разъедала ржавчина, изо всех щелей торчали сорняки. Казалось, сам воздух был пропитан смрадом разложения – типичная картина для сельской Молдовы, водрузившей на себя в 90-ые знамя дешевой рабочей силы за границей и оставившей погибать родное село.
Немногочисленные сельчане, встретившиеся Мирону по пути, принимали его достаточно холодно. Скорее всего, они даже и не знали, с кем здороваются. Однако, одна старушка, явно признавшая в нем сходство с дедом, долго заглядывала ему в глаза, обронив наконец фразу: “Ну будто сам покойник встал и вновь помолодел”.
Мирону отчего-то стало не по себе. Не то, что бы он был весь такой пугливый из себя и набожный, но от сравнения с покойным дедом веяло чем-то нечеловечным, отталкивающим.