Демира и Ливий прошли в комнату, поздоровались с хозяином. На худом измождённом лице его читался страх, но он улыбнулся путникам, предложил вина и хлеба.
– Эй, вы!
Они не сразу поняли, откуда донёсся этот выкрик. Из этой комнаты или из соседней, откуда слышались бряканье игральных костей и пьяная ругань.
– Эй, вы, двое! – громче выкрикнул рябой детина. – Кто такие?
– Странники, – нехотя отозвалась Демира. Она с болью в сердце переживала расставание с Арий Конрадом и меньше всего хотела сейчас ввязываться в потасовку.
– Я вижу, что странники, не слепой! – отозвался верзила, сыто рыгая и вытирая об штаны жирные пальцы. – Платите пошлину за проезд через деревню! – потребовал он. – Здесь моя земля!
Заплатить? Это он Ливию сказал?
Магрибский вор покосился на стоящий в ногах туго завязанный кожаный мешок, потом перевёл взгляд на детину, пожал плечами.
– А шиша на нос не хочешь? – спросил он. В голосе его не предвещалось ничего хорошего.
– Что-о? – рябая морда побагровела, пьяные глаза налились кровью. – Что ты сказал? – рявкнул детина, поднимаясь из-за стола. – Гай, Дилан, сюда!
На его зов из соседней комнаты вывалились два полупьяных бугая. Одинаково сдвинули брови, выпятили челюсти, играя желваками; преданным взглядом продажных собак посмотрели на начальника.
– Да, хозяин! – прорычали хором.
– Платить не хотят, – рябой показал пальцем на пришлых странников.
– Да как посмели?! – в один голос взревели холопы и бросились в драку.
Вот и представился Демире первый случай испытать в бою Меч, Разящий Без Промаха. Покуда Ливий с одним разбирался, уложила воительница и второго, и рябого детину. И ведь вроде бы пустынна была деревушка, а вмиг людьми заполнилась. Верзила ещё в агонии хрипел, Демира меч отирала от крови, оглянулась, а в зале уж люди.
– Кто он? – спросила, указав на рябого.
– Али Лей Хон, – ответил хозяин трактира, – наместник Пиара в нашей деревне.
– А они? – Демира кивнула в сторону сидящих у дверей пленников.
– Воины короля Вирджила Великого, – последовал ответ.
Демира оглядела замершую в молчании толпу. Почти нет мужчин, женщины всё, подростки, старики. Они смотрели на неё в ожидании, будто понимая, что наступил переломный момент и то, что свершится сейчас, навсегда изменит их жизнь. И Демира поняла, что с этой минуты всё, что она скажет или сделает, будет иметь вес, и не только в судьбе её.