У нас были печатки, и мы по-дружески лупили друг друга вместо зарядки. Потом шли добывать что-нибудь съестное. Это могли быть дары моря – рапаны или крабы. Ступа, кстати, выучился нырять, как ихтиандр, за полчаса налавливал их полный пакет, и это правда трудно!
Это отступление, дальше, приехали из Москвы человек тридцать, вот именно каратистов, с их гуру. Расположились они неподалёку в палатках и давай заниматься, медитировать и читать мантры и провоняли всю окрестность благовониями. Это соседство нам было не очень. Мы жили уединённо, в тиши, а тут 30 человек, да ещё с прибабахом. Надо было как-то поддержать свой статус хозяев этого ущелья, и тогда мы сделали вот что…
Утром мы, как обычно, позанимались. А эти были на горе, и сверху они могли нас видеть, как на ладони. После мы зашли за дом, из досок рыбачий домик, где нас уже не видно, и начали производить специфический шум. Я бил бревном в стенку домика, а Ступа при каждом ударе издавал дичайший вопль "кия-я-я". Короче, грохот на все ущелье – ребята занимаются. Так вот, после этого вся эта московская тусовка по струнке ходила.
Туда, в горы, мы даже взяли с собой грушу килограмм, наверное, в двадцать, и мы все это пёрли с собой. Да там даже сесть нельзя было, такой вес – посуда, инструменты. Сядешь, без помощи не встанешь, реально. Мы в два этапа прошли 8 километров по берегу, с ночёвкой. Даже двуручная пила, и та была, мы шли, вообще, очень серьёзно, как древние японцы.
Горы рядом с Краснодаром, два часа – и ты среди них, а они существуют миллионы лет, и я познакомил Костю с этим ощущением.
В Краснодаре есть такой район, Затон, мы там снимали частный дом, бегали по утрам. Ступа потерял эти фотографии, он же накачался и был здоров как бык, реально, Ступа был мышцатый, так что и гопота побаивалась нас задевать.
Там, на Затоне, есть громадное дерево, тополь, обхватов в восемь, чудовищное дерево, и возле него мы поклялись, что поедем в горы и поймём наконец, что нам делать в этом бестолковом мире, и я сказал: давай год проживём всего-то, ведь, гляди, уже по тридцатнику, а мы пни пнями. И Костик согласился.
Мы уехали в горы, специально, чтобы воспитать свой дух, мы даже до половины построили избу из дубов, мы там, видите ли, работали, а не только развлекались.
Но год мы там не протянули и вот почему. Как-то сидим с рыбаками и заходит такой разговор. “Слышь, – говорит один, – там в лесу кто-то захуярил сруб, вот так, по пояс. Оно же за каждое дерево штраф 10 штук, реликтовый лес!” И на нас смотрит. Здесь мы понимаем, что он про наши труды в поте лица, это не то слово, мы работали как проклятые. “Не видали чего?” – “Нет, – говорим мы, – на хер нам леса”. А там дубов положили штук 30. Думаю, что они догадались, но не сдали нас егерю. А как ты думаешь, можно без избы протянуть год, зимой? Это ж не квартира: стал жопой к батарейке и грейся.