– Так точно, товарищ полковник. Только Фотий здесь не причем. Нет против него никаких улик.
– Так, что же ты медлишь Ульянов? Не хватало нам тут невиновных содержать. Итак, дармоедов в стране развелось немерено. Разве всех тунеядцев наше государство должно кормить даром? Их надо перевоспитывать или принудительно заставлять работать, например, на лесоповале. Выпускай немедленно попа, чтобы его духа у нас близко не было.
У Хватова сильнее застучало сердце от слов полковника. Происходящие события складывались по заранее разработанному им плану. «В ближайшее время он покажет всем присутствующим: кто в отделе является настоящим хозяином? И тогда, любитель женщин и начальника – Ульянов будет раздавлен и уничтожен, как самое ничтожное, мелкое насекомое».
Он, непроизвольно улыбнулся при возникших мыслях, и улыбка явилась резким диссонансом между серьезными лицами окружающих и его неприлично улыбнувшемся, не к месту, лицом.
– Почему ты улыбаешься Хватов? Неужели у тебя так все хорошо в твоем гребаном хозяйстве, что ты изволишь, надсмехаешься над нами? Поведай, пожалуйста, нам, дуракам, как же ты добился у себя на участке отличных результатов? Но, я что-то улучшения работы не заметил. Может быть, я стал старым и бестолковым, а Хватов? Что ты нам скажешь обо мне?
Эдуард хорошо знал, что в гневе начальник будет устраивать разнос провинившемуся не меньше десяти минут. Он молчал и стоял навытяжку перед Соколовым, слушая бранные и обидные для него слова, которые, несомненно, слышали и другие.
– Виноват, товарищ полковник! Прошу прощения. Больше не повториться. Я немного задумался и, поэтому, отвлекся от ваших указаний.
– Так будет лучше, капитан. Отвлекся он, видите ли. Только о девицах, да о развлечениях думаете, капитан. А наш враг никогда не отвлекается от своего злобного дела и не спит в отличие от тебя, Хватов. Вот с кого надо брать пример в этом плане. Не отдыхать, а работать, все время, изо дня в день. И, тогда мы с нашими врагами и вредителями народа покончим раз и навсегда, выполняя важную государственную задачу, поставленную великим Сталиным.
«Погоди, полковник! Я тебе припомню бранные слова, произнесенные в присутствии многочисленных свидетелей. Надо же так сказать: брать пример с врагов народа. Только мне их надо подать под соответствующим соусом, естественно, антисоветским, и, тогда, я посмотрю на тебя с наслаждением, как ты станешь выкручиваться».