– Ну, со мной все в порядке. Ты меня увидела. Теперь можешь идти.
– Папа… Не надо… Ты можешь впустить меня по крайней мере на минуту?
– Я же сказал: нет!
– Хорошо. Хорошо. – Хенли ухватилась за косяк двери. – Я не буду заходить. Вот, возьми.
Она подняла пакеты из магазина и протолкнула их внутрь – дверь была раскрыта не полностью.
– Я понятия не имею, что у тебя в холодильнике. Ты вполне можешь питаться одними крекерами и сардинами, я-то знаю, – со злобой произнесла она. – Я купила самое основное: яйца, хлеб, ветчину, курицу и печенье с глазурью. Я знаю, что ты его любишь и…
Элайджа потянул пакеты на себя.
– Черт побери! – выругалась Хенли, когда дверь захлопнулась прямо у нее перед носом.
– Четырнадцать часов, – произнес Роб, не поднимая головы от ноутбука.
Он сидел за кухонным столом, временно превратив это место в свой офис, пока строители завершали работу в сарае за домом. Тогда он пойдет работать туда. Он специализировался на финансовой журналистике и выбрал удаленную работу, вместо того чтобы попасть под сокращение и просто положить причитающуюся ему выплату на банковский счет. Раз в неделю он выходил из дома, чтобы отправиться на Олд-стрит и почтить своим присутствием студию одного бизнес-канала, где участвовал в обсуждении главных финансовых новостей. Подобное положение дел устраивало и Роба, и Хенли, но он все равно хотел, чтобы она была дома. Луна, смесь восточноевропейской овчарки, лабрадора и еще кого-то, спала под столом. Застекленные створчатые двери на улицу были открыты, но дневная духота все еще висела в воздухе, вместе с запахами жасмина и жимолости, растущих в саду. Но эти приятные ночные ароматы конца лета не могли перебить вонь разлагающейся плоти, которая преследовала Хенли с тех самых пор, как она увидела туловище с отрезанными конечностями на ступенях Уотергейт-степс.
– Ты ушла из дома утром в начале восьмого, а возвращаешься в двадцать одну минуту десятого.
– Роб, у меня был очень трудный день…
– У тебя был трудный день? Мне пришлось забирать Эмму из детского сада, потому что ей стало плохо.
– Я послала тебе сообщение, спрашивала, как она себя чувствует.
– Ей не нужно твое сообщение. Ей нужна мать.
– Давай без этого, – сказала Хенли, ставя сумку на столешницу и направляясь к холодильнику.
Роб не был настолько эгоистом, чтобы готовить только для себя. Хенли достала тарелку от «Пирекс»