– Там есть что-то внутри? – не дыша, спрашиваю я.
– Конечно, – таинственно отвечают мне.
Краска на металлических поручнях облупилась, а на самих ступенях стёрлась полностью. С неровной стены крупными хлопьями облетела побелка, и там, где теперь её нет, зияют яркие кирпичные пятна.
Лестница, хоть и неудобная, скоро заканчивается и мы выбираемся на добротный деревянный помост, плотно и надёжно опоясывающий тело маяка, словно юбка. Альфа смело подходит и стучит кулаком в деревянную, тоже всю облинявшую дверь, потом шарит прямо над ней рукой и почти сразу находит то, что искал. Ключ отмыкает замок, возле которого всё ещё видны остатки когда-то красной краски. Дверь, такая уставшая от ветров и полуденного солнца, что аж больно на неё смотреть, открывается без скрипа.
Мы входим внутрь, Альфа, конечно первым, а я за ним.
В этот момент меня обуревает смесь противоположных и самых неожиданных эмоций. Во-первых, страх, что хозяин этого места нам не обрадуется, во-вторых, неуёмная радость от того, что мы набрели пусть и на заброшенное, но всё-таки жилище, а в-третьих, затаившееся предвкушение чего-то острого, пряного, и одновременно мягкого, комфортного и очень важного.
Внутри оказывается просторная комнатка. Посередине стол с двумя стульями, у стены полукруглый камин, а напротив него высокий буфет из добротного тёмного дерева. Верхние его дверцы резные со вставленным молочного цвета стеклом, и за ним отчётливо различаются вазочки, коробочки, баночки. Но это не самое интересное здесь – есть ещё лестница, ведущая наверх.
– Ты бывал здесь раньше? – наконец, решаюсь я спросить.
– Угу.
– А что наверху?
– Ещё комната. Пойди посмотри, если хочешь.
Сам он сбрасывает рюкзаки на пол и без промедления направляется к старинному, потемневшему то ли от лака, то ли от времени, буфету. Этот предмет мебели состоит из трёх очевидных частей: вверху небольшой кабинет со стеклянными витражами в виде полу солнц на дверцах, посередине ниша и столешница, украшенная от стены настоящим зеркалом, а снизу самый большой шкаф с глухими деревянными дверями, запирающимися к тому же на замок.
Альфа снова шарит рукой – на этот раз на самой верхушке серванта – и снова находит ключ.
– Ты тут как у себя дома, – замечаю ему.
Он молча открывает дверцы, и моему взору, как и его, открываются большие, металлические банки с цветными наклейками. Эти наклейки, да и золотистый металл банок выглядят так привлекательно, что у меня аж желудок сводит.