– Андрей, Александр, Борис, Владимир, – пришла на помощь Клавдия. – Игорь, Илья…
– Илья.
– А фамилия?
Он вновь озадаченно скривился.
– Ну и ладушки. Сами подберем, а дареной квартире в санузел не смотрят.
Томаш довольно ухмылялся – явно что-то задумал рыжий хитрован.
Клавдия тяжело поднялась с ящика.
– Пока поживешь у меня, – сказала она, подходя к теперь уже Илье.
Илья сделал шаг навстречу и чуть не рухнул на бетонный пол – ноги подкашивались. Драка с бандой рыжего отняла все силы, резко навалилась слабость, словно кто-то невидимый вдруг повернул выключатель в организме.
– Да ты совсем плох, полежать бы тебе еще, – протянула Клавдия, поддерживая Илью под руку.
– Андрей должен сегодня зайти, – буркнул Томаш. – Если что – зови.
И, не дождавшись встречного вопроса, добавил:
– Это местный эскулап. Вдруг сможет вправить тебе мозги.
Так, под руку с Клавдией, они и вышли из здания.
Людей на улицах прибавилось. Прохожие щеголяли в очках дополненной реальности и странной, словно снятой с чужого плеча одежде, у некоторых из-за уха свисал проводной шунт. Появились торговцы всякой мелочевкой и просто слоняющиеся без дела личности – любители покурить травку. На удивление, она была тут повсюду – табак и конопля запросто росли на газонах вместо цветов.
Илья заметил, что у многих, бродивших по улицам или просто сидевших на земле, имелись протезы и увечья. Молодежи было немного, а те, кто по возрасту еще мог сойти за молодежь, выглядели гораздо старше своих лет. Поражали их глаза – пустые, безжизненные, словно впитавшие всю безнадежность мира. Похоже, Волковка собрала аутсайдеров со всего города – тех, кого жизнь выжала досуха и выбросила на обочину.
Засмотревшись на стариков, играющих в странную игру с тремя перевернутыми пластиковыми стаканчиками, он не заметил встречного прохожего, врезался в него, задев плечом. Низко надвинутый на лоб капюшон слетел, черные волосы рассыпались по плечам, и Илью обжег возмущенный взгляд.
«Ух! Ну и глазищи!» – только и успел подумать он.
До квартиры Клавдии Илья дотащился с трудом. Если бы не помощь старухи, так и остался бы в пахнущем кошками подъезде – не смог подняться по лестнице. Ноги не держали, мысли путались, реальность плыла и распадалась на части. Два города, одинаковых и в то же время абсолютно разных, сливались в один. Знакомые и незнакомые лица наслаивались друг на друга, что-то говорили ему, наставляли, требовали, но все перекрывал один голос, твердивший без устали: «Когда падут шесть бастионов, ты умрешь».