– Лёнька, ну что ты там делаешь за дверью, – голова у Александра Смирнова раскалывалась с похмелья, вызванного трехдневным запоем, по случаю отъезда жены с дочерями к своим родителям в другой город. Он даже на радостях в тайне от жены взял два дня за свой счет на работе, бормоча про себя поговорку «Жена в Самаре, деньги в кармане», а тут ещё друг детства приехал из Москвы, в общем – всё одно к одному, вот и загудели. Друг–то вчера уехал, а вот он остановиться уже не смог. Вернее все–таки, видимо смог, раз дома спит. Вот только кот каким–то образом оказался за входной дверью, скорее всего проскочив, когда Александр приходил, а скорее всего приползал, вчера домой. С трудом разлепив глаза, мужчина осмотрелся.
– Мля, да это я за дверью, – с некоторым сожалением, признал он, так как опять уснул на мешке с картошкой, принявшим уже контуры его тела, в общем на две квартиры тамбуре, отгороженным от остального подъезда стальной дверью. Ну да ладно, не в первый, и уж наверняка не в последний раз. Надо кота покормить, а потом в магазин сходить, за пивком, решил для себя наш герой, убедившись по экрану телефона, что сегодня суббота, и значит есть еще спасительный денек для того, чтобы мягко выйти из небольшого запоя. Хотя это с чем сравнивать. Пил Александр всю сознательную жизнь, каждый день, только выйдя с работы, и до тех пор, пока не ляжет спать, но вот так, до полной отключки на несколько дней все–таки изредка, по пятницам или же по поводу, такому как приезд старого друга. А друг приезжал самый что ни есть настоящий, их даже называли братьями–близнецами, хоть они и не были родней, да и не похожи были внешне друг на друга. Просто дружили с самых малых лет, вместе и параллельно учились и делали карьеру, разом женились, даже дети у них рождались почти в одно и тоже время, только у одного было две дочки, а у другого два сына, и звали товарищей одинаково, даже отчества совпадали. Два Александра Михайловича. Сашка Раз и Сашка Два, так только и различали, хотя фамилии, конечно, у них разные были, но по фамилии как–то непринято было называть, грубо как-то. А с приходом рыночной экономики, и падением железного занавеса, всё чаще называли Алексами, с номерами, естественно. Вот как раз про Алекса Два, мужчину сорока трех лет, разговор и идет.