Только начал приходить в себя, с её помощью, как вдруг, словно что-то изменилось в нём. Он опять стал улыбаться, смеяться как прежде. Мечтательно смотреть вдаль с такой знакомой особенной улыбкой, будто видел любимую женщину. И стал отдаляться от неё. Неожиданно собрался в Россию, хотя не планировал. Что происходит. Но ничего, она во всём разберется, и скоро ему заменит всех на свете. Уже очень скоро. Она пошла собираться. Надо быть самой красивой, когда она приедет к нему с сюрпризом. Она такое устроит, ещё ни одна женщина не делала это ради него.
Она вообще особенная. Ведь только она знает, единственная на всей земле, что на самом деле случилось тогда с его женой. Это не удалось ни полиции, ни всем нанятым детективам. Но она не расскажет об этом никому и никогда.
Один город в России, тяжесть прошлого
Марика росла без отца, с вечно уставшей, загнанной жизнью матерью. Жили очень тяжело, в захолустном провинциальном городе. Её мать приехала сюда по распределению, одна с ребёнком на руках. Им дали комнатёнку в общежитии на двоих с дочерью, с удобствами на этаже, без горячей воды. Много лет они существовали просто в ужасающих условиях, пока ждали своей очереди на квартиру. Она очень страдала, чувствовала себя ущербной по сравнению с другими детьми, которые жили в квартирах с мамами и папами, имели собственную комнату. Это совершенно обычная вещь для кого-то, казалась запредельной мечтой для этого ребёнка. Она не раз представляла себе счастливые картины в воображении, что в один прекрасный день появится какой-нибудь благородный спаситель и вызволит их из этого ужаса. Но ничего не происходило. Дни тянулись бесконечной, мутной вереницей.
Когда замаячила надежда – вот-вот дадут вожделенную квартиру, примерно за шесть месяцев до исполнения своей мечты, она стала отмечать в календаре дни, сколько осталось до новой жизни. Вот уже и полгода прошли, ещё несколько месяцев, потом ещё столько же, и ещё… Календарь был давно заброшен, иллюзии разбиты вдребезги.
Наконец они получили долгожданную мечту всей её детской жизни – двухкомнатную квартирку. Целых двенадцать отдельных квадратных метров для неё, с тонкой стенкой, за которой всё равно было слышно всё, что происходило снаружи. С шумной улицей под окном, где четыре полосы оживлённого движения всегда жили своей обособленной жизнью. Тем не менее это была уже не общага.