Агентов сел за ноутбук и задумался. Ему, как и Эннио Морриконе, никогда сразу не давались начала анонимок. Вступления вроде «был холодный ясный апрельский день» или «смеркалось… вечерело…» казались ему банальными, а на торжественно-притчевое «вначале было слово» у него не хватало духа. Помучившись несколько минут, Валентин Кахаберович решил не оригинальничать и привычно отстучал по клавиатуре: «Тот, о ком я пишу…»
И через два часа белая голубка, сделав круг над композитной черепицей скромного коттеджа-крепости Агентова, доставила микропленку в замок.
Ближе к вечеру воровских дел мастер собрался нанести визит графу и переоделся в тенниску с надписью «Bad boy loves aristocrats». Он не стал разгонять машину в деревенской черте и с любопытством разглядывал придорожные вывески и рекламные щиты на деревянных заборах, лавируя между кабриолетами, колымагами и допотопными автомобиля санкционной губернской сборки.
Судя по пространным надписям, местный бизнес не прятался за иностранными аббревиатурами, а предпочитал информировать клиентов конкретикой с добавлением для наглядности лубочных персонажей. Например, на пузатом двухэтажном ресторанчике красовалось «Всегда в продаже чай» и изображался карликовый слон, которого вел на поводке махараджа в папахе, похожий усами на типичного грузина из спального района. На входе в булочную механический манекен кивал посетителям головой в поварском колпаке и протягивал пластиковый каравай, над ним вспыхивала неоновая народная мудрость «Хлеб – наше богатство». Ну и так далее: все кругом поблескивало и приглашало, и подмигивало разноцветными огоньками, и простодушно процветало, отражая все прелести утонченного деревенского наива.
Лишь зоопарк «Тайны хищной Гиппопотамии» ощетинился обветшалыми строительными лесами, на которых ветер трепал брезентовый лоскут с объявлением о пропаже местной примы – макаки Люси.
Но еще большее удовольствие Славик испытал, когда порше разогнался среди лавандовых полей, периодически ныряя в притененные березовые рощи. На одном повороте ему помахал сачком на кривой самодельной ручке селянин со стеклоискателем. На другом встретилась рыжеволосая девушка в коротком сарафане с букетом полевых цветов и с обезьянкой на поводке. Причем девушка кокетливо улыбнулась, когда Печорин посигналил и выкрикнул грубоватое приветствие с фанатским уклоном. Азартный мальчишка на электрическом самокате принялся было лавировать перед машиной, не давая обогнать себя, но на взгорке Славик оттер его на обочину. И малолетний гонщик отстал, крича вслед порше: «Деньги давай, деньги давай!»