.
В статье Г. Кутуя «Влияние русской литературы на Г. Тукая» дана типология межлитературных связей: «тәкълид (иярү)» – подражание, «үзләштерү» – усвоение, «файдалану» – использование3. Данная классификация, с одной стороны, сориентирована на традиции арабских поэтик, с другой – соотносится с теорией влияний и заимствований, сложившейся в рамках сравнительно-исторического метода изучения литератур.
Исследованию переводов произведений русских писателей, выполненных Г. Тукаем, посвящена диссертация Р. Башкурова, в которой даётся типология вольных переводов и определяются основные принципы переводческой деятельности поэта4.
И. Нуруллин раскрывает роль русской и зарубежной литератур в духовном развитии Г. Тукая и в формировании его как поэта. Учёный констатирует: «В стихах, статьях, в фельетонах, в автобиографических заметках и письмах Тукай упоминает имена Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Жуковского, Крылова, Кольцова, Л. Толстого, Гоголя, Островского, Никитина, Куприна, Горького, Л. Андреева, Дмитриева, Буренина, Позднякова, Потапенко, Петрова-Скитальца, Иванова-Классика, Измайлова, Сологуба, Надсона, Шекспира, Гёте, Шиллера, Байрона, Гейне, Гамсуна»5.
В ряде работ контактно-генетический аспект представлен как стимулирующий возникновение типологических параллелей. Т. Ш. Гилазов, исследуя формирование литературной репутации Г. Тукая в научно-критической мысли первой четверти ХХ в., отмечает, что «в одной из первых публикаций Ф. Амирхан высоко оценивает творчество Тукая, проводит параллель между ним и поэзией А. С. Пушкина в русской литературе»6. Постепенно две стороны межлитературного процесса – контактно-генетические связи и типологические схождения – начинают осознаваться как категории, образующие подвижную формулу, функционирование которой зависит от конкретного национально-литературного и исторического материала. Показательна в этом плане монография И. Г. Пехтелева «Тукай и русская литература», в которой содержатся объяснение и оценка тех сторон творчества татарского поэта, которые органически связывают его с русской литературой. Родственность эстетической позиции Тукая и Пушкина объясняется фактом влияния. И. Г. Пехтелев уточняет: «Пушкин влиял на Тукая не одной какой-либо стороной своего творчества, а всем характером и складом своей деятельности – глубиной мысли, правдивостью воспроизведения жизни, неповторимой силой поэтического вдохновения, остротой эстетического самосознания, верой в неиссякаемые силы народа, гуманизмом – всем тем, что составляет нетленное достоинство творений русского поэта»