Его движения были неловкими, походка неуверенной. Он снял с крючка форменную фуражку почтальона и направился к двери, бормоча под нос какие-то слова, которые никто не мог разобрать.
– Он всегда такой по вечерам?
– Почти всегда.
Луи Помель хотел наполнить два стакана, но Мегрэ закрыл один стакан рукой.
– Не сейчас… Полагаю, вы закроетесь немного погодя? У меня есть время, чтобы прогуляться перед сном?
– Я буду вас ждать.
И Мегрэ шагнул в гробовую тишину. Перед ним была небольшая площадь, не круглая и не квадратная. Справа над площадью возвышался темный силуэт церкви, напротив стояла неосвещенная лавка, над которой он с трудом различил надпись: «Шарантский кооператив».
В сером каменном угловом доме горел свет. Были освещены окна третьего этажа. Приблизившись к крыльцу с тремя ступеньками, Мегрэ увидел медную дощечку, чиркнул спичкой и прочитал:
«Ксавье Бресель.
Доктор медицины»
От нечего делать Мегрэ чуть не позвонил, толком не зная, с чего начать. Потом пожал плечами, подумав, что доктор, вероятно, уже собирается ложиться.
Большинство окон домов были темными. По флагу Мегрэ узнал одноэтажное здание мэрии. Это была крошечная контора, а во дворе, на втором этаже, вероятно, дома Гастена горела лампа.
Мегрэ свернул направо, направился вдоль фасадов и палисадников, чуть позже встретил помощника мэра, который брел в противоположном направлении и что-то буркнул вместо приветствия.
Мегрэ не слышал шума моря, нигде не видел берега. Заснувшая деревня была похожа на любой сельский поселок и не соответствовала тому образу, который он создал себе, представляя, как наслаждается устрицами под белое вино, сидя на террасе, выходившей на океан.
Сам толком не понимая почему, Мегрэ был разочарован. Уже встреча с лейтенантом на вокзале охладила его пыл. Но он не мог сердиться на лейтенанта. Даньелу был знаком с тем местом, где служил, вероятно, уже несколько лет. Разразилась трагедия. Он постарался расследовать ее, а тут из Парижа неожиданно приезжает Мегрэ, полагающий, что лейтенант ошибается.
Вероятно, следователь тоже был не в восторге. Конечно, они не осмелились выразить комиссару свое неудовольствие, были вежливыми, предоставили ему возможность ознакомиться с делом. Тем не менее Мегрэ сковывал их действия, вмешиваясь в то, что его непосредственно не касалось. И комиссар начал спрашивать себя: почему он принял столь неожиданное решение и приехал сюда?