В народе пошли разные слухи о чародеях. Люди, которые и раньше обходили их стороной, теперь стали бояться их еще сильнее. О предательстве было быстро забыто. А несчастного чародея нарекли именем «Затаившийся лют».
Рассказ прервался, и Елисей поежился. Ему вдруг стало холодно, хотя солнце еще согревало воздух своим теплом.
– Какое чудовищное предательство, – думал он. – Ведь, по сути, причиной этой трагедии оказалось то, что молодой чародей верил в дружбу между людьми и магами.
Похоже, другие ученики тоже были удручены услышанным. Многие сидели, повесив головы, уткнувшись в землю неподвижным взглядом.
К реальности учеников вернул голос наставника:
– А теперь, мои юные друзья, мне было бы интересно услышать выводы, которые наверняка каждый из вас уже сделал.
– Кто первый? – Велеслав обвел взглядом класс в ожидании поднятых рук, но, как ни странно, никто не спешил держать ответ.
– Но вдруг, неожиданно для всех, рука Змееуста взлетела вверх.
– Нельзя верить обычным людям! – резко объявил он.
На еще молодом лице наставника пролегли несколько глубоких морщин.
– Доверие – важная и необходимая часть человеческой жизни, мальчик мой. Боюсь, ты поспешил с ответом, – спокойным тоном ответил наставник.
Каиль презрительно фыркнул, но спорить с учителем не стал. А Велеслав будто бы и не заметил этой его реакции.
Сидящая рядом с Елисеем Агния неуверенно подняла руку и немного неровным голосом произнесла:
– Молодой маг ослушался своего учителя, рассказав тайну, о которой должен был молчать.
– Очень хорошо, девочка! – улыбнулся ей Велеслав.
– Но он ослушался, потому что доверял! – громче прежнего вновь заявил Каиль.
– Тебя мы уже слушали! – заметил ему наставник.
– Слушали, но не поняли! – угрюмо пробурчал мальчик.
Велеслав, молча сверил ученика внимательным и строгим взглядом, от которого тот, будто опомнившись, опустил взгляд, понурив голову.
– Иногда ощущать себя непонятым бывает весьма упоительно, но этим чувством нельзя увлекаться! – наконец ответил учитель, дав понять, что спор на этом закончен.
– Итак, – спокойно продолжил он. – Какие еще будут мысли?
– Может, ты, Елисей, хочешь поведать нам что-нибудь?
От неожиданности Елисей даже чуть вздрогнул. Его мысли сейчас раздирали противоречия, и он чувствовал, что пока не готов дать какой-либо определенный ответ. Но тут вдруг ему в голову пришла одна мысль.