Рассказывая это, мужчина показал метровую морковку и как он ей фехтовал с товарищами – получилось очень убедительно, так, что все присутствовавшие в храме рассмеялись. Лицо мужчины посветлело от воспоминаний – исчезли суровые складки у губ, смягчились и загорелись мальчишеским блеском глаза. На мгновение перед Оксаной из–за монаха, обрекшего себя на вековечный духовный труд во имя бога, выглянул озорной парень, морковный дуэлянт. «Вот такие шутники и нужны тебе, Кришна, потому что, когда играешь по–настоящему и с радостью, забываешь о себе, приносишь себя в жертву на алтаре твоей бесконечной лилы. А ты – верховный наслаждающийся, повелитель сказки…», – подумала девушка.
– Теперь же, когда я приезжаю к маме, появилась возможность покупать печенье, эклеры, сгущенку… все это ведь очень вкусно, но вредно. И мы, понаслаждавшись этим, потом болеем. Любое наслаждение в материальном мире ведет к страданиям. И только милость гуру может вывести заблудшую душу из плена материальной иллюзии.
Опять на лицо сползла тяжелая громадина духовного «я». «У этого мужчины, – думала Оксана, – теперь есть гуру, сказка о духовном мире, в которую он свято верит, и чувство собственной значимости, ведь теперь он не просто мужчина, живущий на земле, а человек, идущий духовным путем, обладающий духовными знаниями и даже имеющий проводников. Полный комплект для того, чтобы чувствовать себя уверенно, устойчиво и значительно. В этой псевдоустойчивости столько романтизма, что даже не хватает духу ее обнажать. А все–таки, дорогой Кришна, мне кажется, про варенье и морковку было гораздо интереснее и светлее – там действительно исчезало ложное «я».
«Кришна, ты великий соблазнитель, – думала девушка, уже не слушая лектора, продолжавшего свою одиозную речь–протест против материального бытия. – Я пришла сюда просто попеть во славу твоей возлюбленной, а ты даришь мне жемчужины в форме таких великолепных историй про варенье и морковь. Девушка, широко улыбнувшись, посмотрела на блестевшего в свете потолочных ламп черного Кришну и подмигнула ему. Затем, поклонившись в пол лектору, всем собравшимся и алтарю, тихо вышла из храма, прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь. На вечернем небе загорались первые звезды, дул теплый ветер. В сердце тихо, ласково звучала мантра: Радхе–Шьям, Радхе–Шьям, Радхе–Шьям. Богиня и Бог танцевали внутри оксаниного существа и пели свои имена…