– Хорошо, не буду, – легко согласился отец и весело оглядел собравшихся. – А я вас знаю, – задержал он взгляд цепких холодных глаз на Еве. – Вы вместе с Антоном в школе учились. Да ведь, учились?
– Давно, – опешила Ева. Это было много-много лет назад, на машине времени не доехать.
– Вы – Ева. А по отчеству? – изогнулся в поклоне отец.
– Павловна, – от происходящего макабра по телу пробегали мурашки.
– Да… – протянул отец, оглядываясь. – Вот так вот, Ева Павловна… Вот так вот…
Он пересек комнату, мельком глянул на экран компьютера и легко сел на подоконник. С ногами. Закинул их, сломав в острых коленях. И улыбнулся.
– Я не скоро, – проявился Ежик.
– Да я понял, понял… занимайся, – щедро разрешил Александр Николаевич.
Ева заметила, что, не отрываясь, смотрит на мужчину, и потупилась. Она его помнила. Отец Антона пару раз появлялся в школе. Всегда приносил огромные букеты учительнице. Что-то организовывал.
– Вот так вот… да… – вздохнул Александр Николаевич. – И ничего с этим не поделаешь.
«С чем не поделаешь?» – мысленно спросила Ева. Говорить вслух с этим странным человеком не хотелось. Чего она боялась? Мирный дядька, сидит, поддакивает. Александр Николаевич бросил холодный взгляд на Еву и улыбнулся острой, резкой улыбкой.
– Мальчишки. Что они понимают в отношениях? Игры, музыка – это да. Особенно игры.
– Нормальные они, – вступилась за убежавшего друга Маша.
– Никто и не спорит – нормальные, – развернулся к ней Александр Николаевич. – Умные. Все знают. На английском говорят, как на родном. Им же много не надо. Дать базу, чтобы развивались. У Антона всегда были последние операционные системы, лучшие учебники, возможность поехать куда угодно и когда угодно. Но в отношениях… В отношениях – да…
Ева внимательней вгляделась в сухое лицо. В этом человеке было что-то странное. Одновременно и интересное, и отталкивающее. Его лицо было похоже на каменистую пустыню. Ветер выдул в ней глубокие впадины, засуха пропахала извилистые трещины, выжидали вулканы глаз. Не человек, а сплошная сейсмически опасная зона.
– Вот вы пожимаете плечами, – заметил Александр Николаевич. – Но со мной соглашаетесь. Ведь соглашаетесь?
– Да нормальные они, – повторилась Маша, не находя других аргументов.
В коридоре грохнуло. Заорал Ра. Громко заржал Пушкин. Заверещала Катрин.