По-моему, она не ожидала от меня такой активности. После очередного долгого поцелуя смотрела на меня, широко открыв глаза, и в них я уловил что-то «туманное» – то ли какой-то испуг, то ли растерянность. А я… я был совершенно спокоен и «трезв». Более того, когда мы стояли в подъезде и я, целуясь, обнимал ее, то обнаружил на рукаве шубы небольшую прореху, и я… я спокойно сказал, что надо ее зашить. О! По-моему, это здорово глупо! И какое было рыцарское спокойствие! По-моему, не очень было даже того, колхозного, – «как у молодого»…
…Только однажды-единожды я близко подошел к тебе, Мотя-Матильда, когда никого рядом не было, и хотел, видимо, то ли сказать что-то хорошее и ласковое, то ли прикоснуться или даже обнять тебя, то ли, может, поцеловать. Приблизился… а ты вдруг как испугалась чего-то: дернулась, отшатнулась и, вроде, вновь приблизилась. Но тут мы уже вместе отстранились друг от друга. Да, да! По-моему, все так и было. И еще я точно запомнил одно: в эти секунды ты ласково взглянула на меня и хихикнула: «У тебя, как у молодого».
Я вначале не понял… но тут же смутился: мое «хозяйство» встало на дыбы, «как у молодого» (ну да, с такой охоткой впервой!), и, видимо, задело или уперлось в тебя. В жар бросило. И ты залилась румянцем. Вот мы вместе и отстранились друг от друга. Да и, по-моему, тут кто-то появился…
Ха, «как у молодого». Ну и деревенские шуточки! До сих пор смешно. И как-то хорошо на душе.
«– Я хо́чу тебя… Хо́чу…»
***
Настроение не очень. А вот когда собирался на свидание, пританцовывал перед зеркалом…
Наша «поэзия» с Викой вновь разгоралась буквально с каждым очередным словом и шагом. Я опять читал стихи и обещал выучить еще что-нибудь. И все было бы хорошо, но перед глазами почти все время мелькала не Викино довольно симпатичное личико, а фигурка. Хоть гуляй, хоть сиди, читай стихи или целуйся, а ее фигурка (наверное, правильней – фигура) лезла в глаза и все! Если бы даже закрывал их при поцелуях. И не смешно. Что-то не так. Как-то грустно. Вернее, не грустно, а грубо все это, обидно для Вики. И мне почему-то обидно. Целовал ее, а в душе – молчок.
Кстати, почему Вика при поцелуях закрывает глаза? Может, ей тоже что-то не нравится? Во мне. Вот новость. Ну, не знаю. Все может быть. Но ничего, не страшно.
Мама дожидается папу, у него на работе какой-то вечер. Что-то долго его нет. Хочу спать. Нет, будем ждать вместе. Я чувствую, что мама нервничает, переживает. Даже к соседям заглядывала, видно, хотела как-то отвлечься, а тети Оли не было дома. Но потом я слышал, как она пришла. Все тихо: видно, тетя Оля с дядей Колей и Веркой уже спят. И мама, по-моему, немного успокоилась. Конечно, она и за соседей переживает. Вот и говорю маме, что папа тоже скоро придет, его работа не так уж и далеко, не на краю города, так что доедет или дойдет спокойно, все будет хорошо.