– Заинтересовало? Дания, Арне Якобсен, «Яйцо», сегодня сдали, – продавец заметил ее взволнованность. – Берите! Оригинал – в художественных музеях мира! Цена такая, потому что вот здесь, слева, чуть потерто.
– А как я его повезу? У меня машины нет.
– Вообще-то мы доставку не делаем, но вы Вадика попросите. Он здесь часто халтурит, – продавец указал на молодого человека в джинсах, который уже направлялся к ним.
– Классная штуковина, в мою машину влезет, не волнуйтесь, – голос Вадима звучал уверенно и спокойно. – Четвертая Советская? Это рядом. Я пойду вещи из багажника переложу в салон.
Расплачиваясь в кассе пачками трехрублевок, она оглянулась и только сейчас заметила торшер, стоящий рядом с креслом. Ей понравилось, как все это смотрится вместе:
«Раз уж платить за доставку, почему бы не прикупить и светильник тоже?»
Однако оказалось, что в «семерку» Вадима мог поместиться только торшер. И то, если разложить заднее сиденье. Арне Якобсон не влезал в багажник, потому что крестовина не откручивалась.
– Что же делать? Вы же сказали…
– Ну если бы одно кресло, то можно было бы как-то закрепить и везти в открытом багажнике. – Вадим безуспешно пытался задвинуть поглубже выпирающие круглые боковины. – Я не ожидал, что вы еще и торшер купите.
Он поднял голову и перехватил ее взгляд:
– Погодите, рано плакать! Вас как зовут?
– Сандра. И я не плачу, – она заметила, что Вадим слишком долго не отводит от нее глаз, при этом стоит, неудобно согнувшись.
– Слушайте, я сказал доставлю, значит доставлю, – он вытащил кресло, поставил на асфальт, захлопнул багажник и запер ключом машину.
Сандра поняла, что они никуда не едут, и снова постаралась сдержать подступившие слезы.
– Значит так. Вы понесете торшер, он нетяжелый. А я понесу кресло.
– Куда понесу?
– На Четвертую Советскую. Вы же там живете? Три километра примерно, погода хорошая, с остановками донесем!
Выхода не было. Сандра перекинула через плечо ручку сумки, как почтальон, и взялась за стойку торшера. Вадим обхватил кресло руками, чуть сместил его вбок, для обзора, и они двинулись в сторону набережной Фонтанки.
Пройти удалось немного, лишь пару домов. Сандра видела, как постепенно до дрожи напрягаются мышцы молодого человека, старавшегося поначалу идти быстро и непринужденно. Видела, с каким трудом ему приходится держать громоздкий округлый предмет. Понимала, что он вообще не знает, что там, у него под ногами, потому что смотреть может только вперед. Ее уже перестал смущать собственный странный вид: вид девушки, идущей с торшером по центру Ленинграда. Она так прониклась состоянием Вадима, что лишь старалась не пропустить момент, если понадобится его подстраховать.