– Бедная девочка! – выдохнул Вадим, совершенно растерявшись. Он мгновенно отступил назад, как бы пропуская её. – Что с тобой случилось, бедняжка?
– Я заблудилась, – проговорила она отчётливо, опустив глаза. – Пожалуйста, помогите!..
– Тут, конечно, холодно, но теплее, чем на улице… – замямлил Вадим, ища, что же можно ей дать. Свитер какой-нибудь, покрывало… Снег и ветер уже вовсю гуляли по избе, наполняя её пронизывающим холодом. – Я вот тоже заблудился, можно так сказать…
– Понятно, – слабо ответила девочка, скрючившись на морозе в три погибели.
– Чего ж ты стоишь-то там! – спохватился Вадим. – Проходи, быстрее!
– Вот спасибо, милый человек, – ответила девочка и поспешила зайти, не забыв за собой прикрыть дверь. – Я думала, что уж всё…
– Ты извини, что нет света, – продолжил он мямлить. – Я тут не живу… Я просто заблудился.
– Я вижу, что Вы не местный, – заметила девочка, старательно растирая поочередно свои ноги. – Я вот тоже. Из другого села, в общем.
Вадим добрался почти на ощупь до однодверного шкафчика, тихо притаившегося в углу. И, по счастью, нашёл там стопку одеял – старых и рваных, но это было лучше, чем ничего. Он протянул находку девочке.
– Бери, закутайся… Но, если честно, я думаю, что ты обморозилась. Тебе надо к врачу. Срочно!
– Нет, я чувствую себя нормально, – заверила его девочка, стуча зубами и заворачиваясь в одно одеяло. – Сейчас согреюсь и пойду дальше…
– Куда ты идёшь?
– Я… ищу свою сестру, – ответила она. – Я… должна была найти её, но тут много собак. Мы потерялись.
Рассказ был сбивчивый, но это ничуть не смутило Вадима – бедный ребёнок такого натерпелся! Он сам едва говорил после своих галлюцинаций.
– А Вы куда путь держите?
– Да мы тут ехали в магазин, товар везли… И угодили в сугроб. Там, в общем, в нас почти врезался какой-то придурок, пришлось спасаться… И я пошёл искать тракториста какого-нибудь, который смог бы нас вытащить.
– Понятно, – повторила она. – Но трактористов здесь нет.
– Может, конюх? – спросил он с надеждой. – Я слышал, что кони могут тянуть машины.
– И коней тоже здесь нет, – ответила она, и что-то в ней изменилось. Как будто есть две картины, на которых нарисован один и тот же ребёнок в одном и том же месте, но с такой дикой разницей… Она перестала дрожать, и голос её стал ровным, как стекло. – Коней всех съели.