– Тебя смущают мои прелести. Какой ты консервативный, – звонко расхохоталась София.
Кот фыркнул и удалился, хлопнув массивной дверью.
– Э-э-эх, – горько вздохнула девушка и понурила плечи.
Вот так всегда. Чистоплюй фигов. Ворвётся, начитает нотаций и уйдёт. И за что она его только любит? Давно бы уже приворожила, чтобы вызвать ответные чувства, но любовная магия на таких, как он, не действует. На него вообще хоть что-то действует? Ведьма сжала кулаки и рассержено топнула ногой. Обуздав эмоции, она вернулась к своему занятию. В скором времени эксперименты по зельеварению были окончены. Разлив по бутылочкам тёмно-коричневую прозрачную жидкость, волшебница отправилась в другую комнату. София взяла влажную тряпку и неохотно принялась за уборку. Под вечер её ноги начали просить отдыха, а живот требовал еды. Все мысли разом направились в гастрономическое русло.
– Всё, мне надоело, – плюхнулась София на тахту, обтянутую пурпурным бархатом, и брезгливо сняла паутину с рукава.
– Уже сдаешься?
– Хочу кушать, – прохныкала ведьма и демонстративно надула розовые губки.
– Ладно. Мы убрали две комнаты, так что есть смысл сделать перерыв, да и я проголодался. И прекрати на меня дуться.
– Я не дуюсь на тебя.
– Ещё как дуешься. Ты обиделась на меня из-за уборки. Это видно по глазам, София. Но ты пойми, что грязь в доме вредна для здоровья.
Кот потрогал лапкой сундук и поднёс её к морде, чтобы убедиться, что на ней не осталось пыли. Ведьмочка глянула на него и хихикнула. Какой он всё-таки интересный. Перфекционист до мозга и костей, чистюля, серьёзный и безумно красивый. Конечно, не в обличии кота. Рим словно уловил настроение хозяйки и, обойдя её полукругом, встал за спиной. Всего пару секунд, и он принял человеческий облик. Его тёплые руки мягко легли на плечи Софии. Она вздрогнула и накрыла их своими ладонями. Ведьма доверчиво прижалась затылком к его торсу, стараясь не думать о том, что её котик сейчас полностью голый. Между ними лишь спинка тахты и поворот её головы в его сторону. Сердце начало бешено стучать, а по щекам побежал обжигающий румянец.
– Ах, ну почему ты так редко принимаешь эту форму?
– Потому что я прежде всего кот, и только потом человек. Тем более обычно мои превращения заканчиваются сама знаешь, чем, – он коснулся губами её затылка. – Я приготовлю еду, – добавил Рим, высвобождая хозяйку из объятий.