Ох, что они со мной сделают, когда найдут… Тревога кусает за поджилки, и я подскакиваю с кровати. Надо срочно бежать. Куда? Не знаю… Когда спокойно лежу, то чувствую, как преследующий кошмар подкрадывается ко мне ближе и ближе.
Что-то мягкое попадается под ноги, и я смотрю вниз – меховые тапочки аккуратно стоят возле кровати, специально подготовлены для меня. Я притормаживаю прытких испуганных лошадей внутри и медленно запускаю ноги в тапочки – погружаюсь в молочные пушистые облачка – да именно так я описала бы их. В них я почувствовала столько нежности и тепла, сколько за всю жизнь не испытывала.
Я оглядываюсь в поисках своей одежды. На напольной вешалке висит лишь махровый халат. Видимо, тоже для меня. Как и прозрачный кувшин, наполненный чистой водой со стаканом, расположившиеся на прикроватной тумбочке.
Мгновенно ощущаю сухость и першение во рту. Наливаю воды в стакан и жадно осушаю его. Хочу повторить еще заход, но приближающиеся голоса за стеной останавливают меня. Я пулей залетаю на кровать и зарываюсь в одеяло по шею.
Дверь чуть слышно приоткрывается и в комнату бесшумно заходят две женщины, одна чуть выше и старше, другая более хрупкая и выглядит моложе. На обеих надеты формы с фартуками, которые выдают в них рабочий персонал, или проще, горничных.
Взгляд старшей сразу падает на меня, и она кивает коллеге:
– Передай Павлу Андреевичу, что девушка проснулась, – говорит полушепотом через плечо, и сразу переключается на меня, растягиваясь в любезной улыбке. – Доброе утро, спящая красавица.
Вместо ответа я провожаю взглядом уходящую спину горничной и настороженно выжидаю дальнейших действий женщины, чья ласковая обходительность к незнакомке выглядит странно.
– Как вы себя чувствуете? – приближается, дотошно разглядывая меня.
– А как я себя должна чувствовать… – отвечаю неуверенно.
– Вчера было не все так хорошо, – учтиво склоняет голову на бок. Из кармана фартука достает инфракрасный термометр. – У вас была температура и в целом удрученное состояние. Посмотрим, что сейчас…
Одним нажатием она смеряет температуру и удовлетворенно кивает:
– Прекрасно, тридцать шесть и семь.
– Скажите, где моя одежда? – надеюсь, что она или её помощница переодели меня. – Я бы хотела одеться.
– О, она была мокрая, грязная и порванная, поэтому мы её… – делает неловкую паузу. – Бросили в стирку.