Синдром Шишигина - страница 15

Я не помню, чтобы я когда-то

думал о мечте так долго и подробно, как сейчас.

Я не помню, чтобы я когда-то

не делал что-то в срок.

И этот текст мне хотелось написать

раньше дедлайна.

Но он родился сегодня,

когда я оставил Москву на каких-то четыре дня

и приехал в родной Екатеринбург.

В город, где все мечты берут своё начало

(и свой конец).

Пять лет назад, окончив театральный институт

с красным дипломом (неважная,

но тогда важная деталь),

я приехал «покорять столицу».

Первым делом поехал на «Мосфильм»

и встал в актёрскую базу.

Сделал портфолио у крутого фотографа,

приехавшего недавно из Америки.

Я был уверен, что завтра мой телефон

будут обрывать

агенты, продюсеры, кастинг-директора.

Вот какой я красавЕц.

Берите, хватайте, налетайте.

Сыграть, станцевать, спеть.

Всё могу!

Уральский самородок-золото!

Правая рука подписывала воображаемый контракт.

В левой – двойной эспрессо со сливками

(его принесла ассистент по актёрам,

симпатичная блондинка с каре).

Впереди многочасовая смена.

Надо беречь силы, слова и эмоции.

Я благодарю ассистентку небрежным кивком головы.

Делаю вид, что повторяю сценарий.

Скоро в кадр.

Камера!

Мотор!

Начали!

Но назавтра не было ни одного звонка.

Я подождал неделю, другую.

Глухо.

По три раза на дню звонил родителям.

Слёзы подкатывали, но я держался молодцом.

Я не мог дать слабины.

Я говорил, что всё зачудительно.

Что всё очуденно.

Открыть истинное положение вещей я решился

только своему педагогу:

– Хочувернуться-мнездесьплохо-одиноко-

– здесьбезсвязейникак…

– Ты всего неделю в Москве!

– Немогунемогунемогу…гугугугу (неразборчиво).

– К тебе кто-то приставал?

Моя истерика резко обрывается.

И я абсолютно спокойно и твёрдо ей отвечаю:

– Нет… и не пристанет…

С тех пор прошло больше пяти лет.

Я редко бываю дома.

Эти вылазки всегда кратковременные.

Вот как сейчас – всего какие-то четыре дня.

В Екатеринбурге я не думаю о дедлайнах.

За эти четыре дня происходит самое важное.

Я сижу в кабинете моего деда.

Достаю из ящика стола запылённую аудиокассету.

Подкручиваю ручкой ленту.

На кассете написано фломастером:

«Дениска, 4 года».

Вставляю кассету в приёмник (чудом не выбросили).

Сначала громкое шипение.

А потом, как будто издалека, прорезается диалог:

молодой и звонкий (как мне кажется) голос деда

и лепетание ребёнка.

Я не узнаю себя.

Это не я.

– Дениска, ну давай спой нам!