Седины свои закроем
Белым саваном – печалью.
Протекут ещё мгновенья,
Канут в тёмные века.
Будут новые виденья,
Будет старая тоска.
И, в печальный саван кроясь,
Предаваясь тайно горю,
Не увидим мы тогда, —
Как горит твой млечный пояс!
Как летит к родному морю
Серебристая звезда!
(Символист Александр Блок, «В час глухой разлуки с морем»)
Полной противоположностью унылым символистам был дерзкий и смелый офицер, поэт-акмеист Николай Гумилёв, ценивший в поэзии материальность образов и точность слова. Поэтому и море у него – это стихия, которую покоряют храбрые моряки:
На полярных морях и на южных,
По изгибам зелёных зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.
Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстрёмы и мель,
Чья не пылью затерянных хартий, —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь
(Акмеист Николай Гумилёв, «Капитаны»)
Певец крестьянства Николай Клюев очень тонко чувствовал не только душу землепашца, но и простого рыбака, ведущего тяжёлый промысел, который непременно вернётся домой с добычей:
Скалы – мозоли земли,
Волны – ловецкие жилы.
Ваши черны корабли,
Путь до бесславной могилы.
Наш буреломен баркас,
В вымпеле солнце гнездится,
Груз – огнезарый атлас —
Брачному миру рядиться.
. . .
Ввериться пушечным дулам!
В вымпеле солнце-орёл
Вывело красную стаю;
Мачты почуяли мол,
Снасти – причальную сваю.
Скоро родной материк
Ветром борта поцелует;
Будет ничтожный – велик,
Нищий в венке запирует.
Светлый восстанет певец,
Звукам прибоем научен,
И не изранит сердец
Скрип стихотворных уключин.
(Новокрестьянская поэзия, Николай Клюев, «Ловцы»)
Поэты в первое десятилетие двадцатого века, несмотря на царящее в обществе благодушие, стали предчувствовать бурю, и их «дух прозрел»:
Дрожало море вечной дрожью.
Из тьмы пришедший синий вал
Победной пеной потрясал,
Ложась к гранитному подножью,
Звенели звезды, пели сны…
Мой дух прозрел под шум волны!
(Символист Максимилиан Волошин, «Дрожало море вечной дрожью»)
И, как говорится, поэты выпросили у Судьбы Русскую революцию, одной из движущих сил которой были матросы. Тот же М. Волошин уже в 1918 году в стихотворении «Матрос» пишет:
Широколиц, скуласт, угрюм,
Голос осиплый, тяжкодум,
В кармане – браунинг и напилок,
Взгляд мутный, злой, как у дворняг,