Привет, заморыши! - страница 9
– Да, я во все моды, что тогда выходили, играл. Я даже книгу написал «Гусеница Максим и счастье». Кстати, летом мультик по этой игре выйдет.
– Чую годноту.
– Да, такие люди талантливые этого персонажа придумали, – говорит Даня. – А мне только и остается фанфики писать.
Даня вздыхает. Юра смотрит на него с недоумением.
– А ты, что ли, брат Шуры? – спрашивает Юра.
– Безусловно, – говорит Даня. – Меня Даня зовут.
– Я Юра, – Юра протягивает руку. – Шура, может, рассказывала.
Даня пожимает Юре руку.
– Да я не так часто с ней вижусь, отдельно живу.
– Отдельно! Ну ты даешь. Я с матерью в однушке, деться некуда, денег нет, мозг мне выносит… Вот посрались, из дома меня выкинула. В армии лучше было, прикинь?
– Почему?
– Там по понятиям всё! Нет этой гнили. Ты сам служил? – спрашивает Юра.
– Нет, я в универе учусь.
– И на кого?
– На филолога.
– Это что такое?
– Ну, я языки учу, литературу читаю разную. В МГУ. Но вообще я бы хотел…
– В МГУ? На бюджете, что ли?
– Да.
– О…
Юра морщится.
– Я все понял, все понял, брат… Черт, обещал же Славе… Пошел, бывай!
Выключает музыку, берет колонку, стремительно уходит.
Даня с тоской смотрит в сторону дома Фрайманов. Берет цветы и возвращается к Вадимычу.
Сцена 11
Рома сидит в кресле напротив психотерапевта Андрея в его кабинете. Андрею около сорока, он гладко выбрит и подчеркнуто доброжелателен.
– Расскажите, что вас беспокоит? – говорит Андрей.
– С вами, наверно, общалась моя мама? Она не рассказала?
– Мне хотелось бы услышать вашу версию.
– Мне сложно с людьми, – говорит Рома. – Они считают меня скучным. Я потею, мне плохо с ними, хочется уйти.
– А с кем вы чувствуете себя спокойнее?
– С семьей. Я в основном дома лежу. Иногда я смотрю в зеркало и, вроде, не такой уж урод.
– Так.
– Может, и моя жизнь не так плоха. Просто я сам убиваю все хорошее.
– Прямо все?
– Все. Я даже по улице не могу нормально ходить. Все время думаю, что все смеются надо мной.
– Вы не пробовали обсуждать это с кем-то? – спрашивает Андрей. Он что-то записывает на листе бумаги.
– Не знаю. У меня нет людей, с которыми я бы мог поговорить. Я все время напрягаюсь. Ну, мама и Лея знают. Они меня уже и на танцы записали, и к вам. Хотят, чтобы я стал увереннее.
– И как? Получается?
– Нет. Я думаю, это невозможно исправить. Так что я лучше, наоборот, стану самым неуверенным в мире. Назло.