Вон там – Главпочтамт, бывшая гостиница Пастухова. В ней в 1918-м году был штаб мятежников-белогвардейцев, правда, недолго. Потому что красные начали поливать из пушек как раз со стороны Москвы, и штаб перенесли вглубь города. Но поливали хорошо, и полностью разрушили южное крыло Гостиного двора, которое выходило раньше на площадь. В честь Гостиного двора назвали вот эту забегаловку, – Годунов показал на небольшую конструкцию из стали и стекла с вывеской «Гостиный дворик», – которую, как говорят, скоро снесут, но она останется в веках.
– Ничего не поняла. Почему снесут? Почему останется?
– Да потому, что всё тлен, кроме искусства. И трамвая. Давай за это выпьем.
– Нельзя же, – Вера покосилась на милицейскую будку рядом с «Гостиным двориком».
– Чужим нельзя, а своим можно.
Годунов открыл бальзам и протянул Вере.
– Зажми её в кулачок. А теперь зевни и прикрой рот кулачком, как приличная цивилизованная девочка.
И Годунов показал пример, поглотив половину содержимого бутылочки. Получилось не очень натурально, но издалека, вероятно, должно было казаться, что интеллигентный мужчина воспитанно зевнул.
– А теперь смотри и слушай. Стихи Белякова – они как ребусы. Ярославцам я бы сначала рассказал, а потом потребовал угадать, о чём речь. Но тебе скажу сразу, это зарисовка одного праздника в середине девяностых.
Стеклянные мальчики вышли смотреть салют
Глаза протирают и город не узнают
На зыбком крыльце перелетного кабака
Годунов показал на «Гостиный дворик».
Фарфоровых девочек трогают за бока
Фригидная площадь, фаллический пьедестал
Годунов махнул рукой в сторону площади.
Где каменный ГОСТ инструменты держать устал
Рука указала на памятник, Вера улыбнулась.
Плацкарта почтамта и флаги-нетопыри
Годунов сделал широкий взмах рукой в сторону почтамта, словно демонстрируя его протяжённость и, одновременно, колыхание флагов. Милиционер у будки повернул голову в их сторону, но сразу отвернулся.
Всё дышит снаружи и светится изнутри
Нечаянный праздник летит на семи ветрах
Усы распустил, беспородным вином пропах
Сиятельный ноль, надувной голубой налим
Давайте ловить его и любоваться им
– Ловить. И любоваться. Как здорово!
Вера подмигнула.
– Зевнём по глоточку?
– Зевнём.
И они допили бальзам.
– Это, собственно, и есть Беляков.
– А где он сейчас? Там же где и был?