Я опешил, не готовый к таким признаниям.
– Искренне вам сочувствую, – поспешил я откланяться, чтобы она не грузила меня подробностями своей личной жизни. – Одним пианино больше, одним меньше, – поспешил я свести всё на шутку, и мои ноги сами меня понесли от нее подальше.
Но девушка была крайне настойчива, поэтому уже через секунду я услышал стук ее сапогов на каблуках позади себя. "О, нет, – мысленно вздохнул я, впервые пожалев о том, что решил помочь плачущей".
– Постойте, постойте! – мне вслед закричала она.
Так я понял, что мне просто так не отделаться от нее. Она быстро с бегающими глазами залезла в сумку, написала свой телефон на отрывке бумаги и протянула мне.
– Позвоните, – твердо сказала она, громко шмыгнув носом, красным от плача.
***
Я не хотел ей звонить по понятным соображениям, но начиналась настоящая весна, хотелось движухи, а впечатлений не было. Так получилось, что на тот момент мне, кроме работы, занять себя было нечем. Вот я и нашел ее телефон, написанный на бумажке, вначале хотел его выкинуть, а потом… ну как объяснить… в общем, просто взял да и позвонил. Ее голос радостно отозвался на тот конце невидимого телефонного провода.
– Привет! – радостно поприветствовала она меня. – Я уже думала вы никогда не позвоните. Две недели прошло.
Я удивился, что она помнит меня и так быстро узнала. Даже стало неудобно.
– Ну так там с пианино? – полюбопытствовал я.