– Кратче, – Викард оборвал Ван-Свитта и оглянулся на побратима. – Озеро наше, гардское. Так, братко?
– Да за ради Единого! – отмахнулся Эрей, не повернув головы и продолжив наблюдать за Даждьбором. – Столько глупостей из-за лишней буквы. Вот что. Мне нравится план древоида. Спустимся и осмотрим русло. Если можно плыть, построим плот. А лошадей придётся оставить.
– Эльфа тоже? – ужаснулся Истерро. – Жеребца Сольбери бросим в лесу?
– Не привязывайся к скотине! – вновь разозлился древоид, даже стукнуть попытался от щедрот души. – Нам твои сопли по сивой кобыле погребальными кострами аукнулись!
– Грабли убери, – взъярился Викард, – куда прёшь, сволота древесная! Братко, я мыслю так: Алер усох, а пойма осталась, до новых завалов можно скакать. И во-он там, углядел? – деревенька. Сунемся, вдруг уцелела конюшня? Сена запас отыщем, укроем лошадок, сгодятся ещё. Лодки изымем у рыбарей.
– Опять же, провизия там по подвалам, – поддержал идею Даждьбор, раздумав бить светлому морду. – А скотину мы перетащим, сдюжим. Это ж не Дарителя наверх тягать!
Все тишком посмеялись над юным полковником, в гневе надувшимся, что твой индюк, и пока Эрей Тёмный размышлял о маршруте, приладили верёвки к камням, размечая тропы для спуска.
– Маршал! – не утерпел Даритель. – Почему мы таимся, как воры? Почему не идём с Императором?
Эрей не стал отвечать, мрази снова закхекали в кулаки. А Истерро почудилось, что юноша прав: им проще идти вместе с войском. Пусть монаха ломала война, он готов был ради друзей терпеть её беззаконие. Лишь бы знать, что магу и варвару не угрожают новые беды. Лишь бы не слышать ночами: когда нас всерьёз прижмут… не меня спасай, побратим! И всё же, хоть Тверк и ругался, Истерро успел научиться многому. Потому не принял сторону Гонта, хотя этого ждали и Дар, и Эрей. И Тверк, глотнувший побольше воздуха. Если маг ведёт их в Межгорье и надеется обогнать Императора, значит, нужно идти за ним. Без вопросов.
– Лучше держаться русла, – указал древоид, не дождавшись диспута, столь любимого светлыми. – Алер выведет, не обманет. Он виновник всех этих бедствий, по его воде прошёл главный удар. Тронул Мельтский хребет, разрушил Сельту, по альтавским каналам перекинулся в Налву.
– И всё же, – не мог успокоиться Гонт, с надеждой поглядывая на монаха.