– Я не знаю, что такое «гунида», но звучит это так, словно ты думаешь, что если ты будешь напоминать им их место, то они будут считать тебя врагом. И ты прав! Они будут! Непременно! – воскликнул Имайси, уткнул палец в стол, оскалился и добавил: – Но не потому, что ты будешь забирать у них то, что они должны, а потому что иначе они уже не умеют. Ты думаешь, кто эти люди там? Думаешь, они несчастные жертвы обстоятельств!? Так ты думаешь!? – прошипел Имайси и вскинул руки, усиливая эмоциональность своего вопроса. – Но, ты заблуждаешься и напрасно печешься об их душах, ибо их уже ничем не отмыть. Их души погрязли в грехе и пороке, и все они здесь потому, что они уже не могут встать на путь праведный. – Имайси посмотрел на Стаса, который задумался о том, насколько эти слова касаются и его… Имайси поморщился и продолжил. – Почти у всех этих людей была нормальная жизнь, а у многих были и семьи – жены и дети. Да, большинство из них были лишь шестеренкой в системе дом – работа, работа – дом, и так до пенсии. Но беда была не в том, что они хотели большего, в конце концов, мечты – это благо, а стремление и труд – благо в квадрате! Беда была в том, что они хотели «ВСЁ» за так. Они хотели большего, не прикладывая для этого никаких усилий и, как следствие, кто-то увлекся азартными играми, кто-то связался с дурной компанией, а кто-то был неудачником и спустил всё на безумные проекты. Все они влезли в долги, которые так и не смогли отдать. И даже попав сюда, никто из них не изменился и не понял, что данное место – это не тюрьма, а монастырь, в котором боль, лишения и искушения – это не кара, а возможность обрести душевное умиротворение. – Имайси посмотрел на Стаса и покачал головой. – Вижу, ты понимаешь, о чем я говорю! И я вижу, что ты не такой, как они. Поэтому я повторю свой вопрос. Ты будешь работать на меня?
– Но зачем тебе я? У тебя что, людей мало?
– Нет, людей хватает! Но мне эстетически неприятно, когда один японец выбивает долг из другого, а если это будешь делать ты, то мое представление об эстетике будет страдать не так сильно.
– Ну да, как же я об этом сразу-то не подумал! – усмехнулся Стас и покачал головой. – А оттого, что меня все вокруг ненавидеть будут, ты, наверное, и вовсе кайф словишь?
– Да нет! От этого точно не словлю! А вот, если наш общий друг увидит, что у тебя тут все хорошо и начнет нервничать – это мне придется по душе.