– Бывший ты только по собственной глупости и упрямству, а так тебе вон через стену от меня сидеть самое место! Мог бы и не уходить никто тебя не гнал. Нет же…, ты у нас принципиальный! Сидим ждем, чай будешь?
– Чего? – буркнул Иван.
– Ни чего! – Рустам поднял палец к потолку, – а кого!
– И кого?
– Я вышел на разведчиков, попробуем договориться с противоположной стороной.
– И, что? – удивленно спросил Иван, – это реально?
– Полегче спроси чего-нибудь. Может да, а может и нет!
Зазвонил телефон. Генерал резко развернулся и взял трубку. Он слушал говорившего и его лицо никак не реагировало на результаты разговора.
– Да, конечно один! – он многозначительно посмотрел на Ивана.
Трубка еще продолжала говорить, а генерал уже оторвался от нее и, глядя на Ивана, провел ребром ладони по своей шее. Иван вопросительно развел руками. Генерал только махнул на него рукой.
– Я понял, спасибо огромное, с меня причитается.
Он положил трубку и повернулся к Ивану. Иван наклонился вперед и весь превратился во внимание.
– Они договорились, смогли как-то, однако…
– Что не так? Что, однако? Бабки требуют? Я достану. Сколько нужно?
Генерал побарабанил пальцами по столу и задумчиво посмотрел на Ивана.
– Бабки они не просят, они согласны помочь, неофициально конечно. Пару человек тебя сопроводят.
Иван хотел было, что-то сказать, но генерал жестом руки остановил его.
– Они ничего про тебя не знают, и мы не стали тебя светить. Но…, они не могут гарантировать защиту от «нациков». Так что, если решишь, еще та предстоит прогулка. Ну, что? Как решим? Охрану дать не могу сам все понимаешь.
– Не нужно никакой охраны, все я понимаю.
– Вань…, – генерал встал из-за своего стола и вновь подсел ближе к Ивану, – может все-таки подумаешь? Тут ведь можно и билет в один конец купить. Там такой бардак!
– Рустам, – Иван обнял его за плечи, – ты чего такой смурной? Помнишь, как под Самашками в воронке, когда нас минами накрыло? У тебя тогда больше оптимизма было.
Генерал только махнул рукой.
– Там под минами я знал, что ты рядом, и всегда прикроешь мою спину, а я твою. А я теперь остаюсь здесь, а ты идешь, идешь один, и я ничем не могу тебе помочь. Ничем!
– И так уже помог чем мог, – улыбнулся Иван.
– Вань, постарайся вернуться, не дай себя убить. И будь добр…, положи на могилу маме от меня букет, она была светлым человеком и всем желала добра.