А вот со светом софитов возникла проблема. На одном из школьных концертов, где у меня должно было быть сольное выступление, выяснилось, что я панически боюсь сцены. Едва я вышла из-за кулис и взяла в руки микрофон, как горло перехватило, колени подогнулись, и я не смогла издать ни звука. Единственным, что, наверное, слышали все в зале, было мое бешено стучавшее сердце. Я в ужасе убежала со сцены, а потом еще и получила по полной от Светки, которая совершенно не понимала, почему я так себя повела.
– В тебя будто заклинанием “остолбеней” пальнули! Ты же суперски поешь дома, здесь-то что не так? – недоумевала она, смотря на меня круглыми глазами. Это был первый раз, когда я не смогла заставить себя петь. Я вообще не думала, что мне когда-то придется заставлять себя петь. Это всегда было для меня так же естественно, как дышать. Оказалось, не совсем.
– Потому что там куча людей, и все они на меня смотрят, все чего-то от меня ждут. А если у меня не получится? Если я их разочарую?
– Ты уже это сделала, потому что только и думала, что будет, если ты их разочаруешь. Тебе не об этом надо думать. Представила бы, что ты дома, поешь свою любимую песню у себя в комнате, где только ты и твоя гитара. Ну и я еще может быть, – Светка хитро улыбнулась.
Я ее оптимизма в тот момент не разделяла. Я ведь уже начинала задумываться о выступлениях на сцене. Мне хотелось показать людям музыку такой, какой ее видела я – яркой, заполняющей собой все вокруг, обладающей магнетизмом, вдохновляющей, гармоничной, живой. Хоть на пару минут отвлечь людей от их забот и проблем, подарить им несколько мгновений спокойствия и радости, а кому-то – так необходимую надежду на то, что все будет хорошо. Но видимо, с мечтами нужно было попрощаться – страх сцены представлялся мне в тот момент непреодолимым и всеобъемлющим.
– Иди и пой сама, раз знаешь, как лучше! – окрысилась я на Свету. Мы почти поссорились – впервые за все годы нашей дружбы. Но подруга, как всегда спокойная, собранная, уверенная и оптимистичная, не дала этому случиться.
– Так, не становись, пожалуйста, обиженным ежиком. Тебе не идет. Ну-ка пошли, я знаю, что тебе сейчас нужно, – Светка отвела меня к себе домой, где вручила огромную кружку горячего шоколада, от которого мне сразу же стало лучше. Я извинилась за свою вспышку и выложила ей все свои мысли насчет сцены. Подруга слушала меня не перебивая. Она умела слушать – за это я ее очень любила, как и за то, что она всегда умела поддержать и могла в чем угодно найти что-то хорошее. Некоторое время она сидела нахмурившись, что-то обдумывая, а потом глаза у нее загорелись, а на щеках проступил румянец, как бывало всегда, когда у нее появлялась очередная “бомбическая” идея.