– Может, перерыв? – с насмешливой, отдающей гнилью, заботой спросил Вирхард у своей жертвы. – Да, тебе определенно нужно немного прийти в себя. Я вернусь завтра, и мы продолжим наше увлекательное общение.
Он вышел в коридор. Спокойный шаг, четкий стук каблуков по каменным плитам. Лия снова сжалась, боясь, что Вирхард как-то узнает, что она рядом, что она близко, и все те ужасы, которые она, вопреки всему, слышала даже сквозь толстые стены подземелья, он сотворит с ней. Скрипнула дверь, поворачиваясь на несмазанных петлях, стукнул засов, возвращаясь в паз, и мужчина, весело насвистывая, направился к выходу из подземелья.
И Лия осознала две вещи. Первое, и самое главное, что она несколько часов провело на ледяном каменном полу босиком, стоя в неудобной позе, и теперь с трудом могла пошевелиться. И второе – Вирхард не закрыл дверь на ключ, только на засов. Может, он скоро вернется, и тогда нужно убираться отсюда как можно быстрее, а, может, просто решил, что его жертва никуда не денется от него.
Зашипев, когда сотни иголочек пробежали по ее ногам вместе с застоявшейся кровью, Лия медленно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Тусклый свет позволил увидеть только то, что там никого нет. Она выскользнула, поморщившись, надела туфельки, потому что пальцы на ногах уже почти потеряли чувствительность от холода каменного пола и пошла в сторону лестницы. Но сделав пару шагов к спасительному выходу, поняла, что не сможет так поступить. Человек за соседней дверью был преступником, и она даже не знала, что он совершил. Но одно было точно, кем бы он ни был, что бы ни сделал, то, чему его подвергли было слишком жестоким. Лия вздохнула. Она принцесса, дочь короля, которого все боятся. Она не может проявлять милосердие в такой ситуации. Добро всегда возвращается, часто говорила ей нянечка, и не всегда добром. Люди эгоистичны и не помнят того хорошего, что для них сделали другие. Спасая этого неизвестного, она может совершить зло, которое ей будет не искупить. За дверью послышался стон, наполненный таким страданием, что становилось физически больно, и Лия осознала, что, погрузившись в размышления, уже сделала выбор.
– Потерпите, – тихо прошептала она, наваливаясь на засов и пытаясь его приподнять.
Руки заболели от прилагаемых усилий. Грубое дерево оставило на ладонях кровавые полосы. Но все же она смогла. Дверь открывалась неохотно, Лия старалась не шуметь, избегать скрипа, что так пугал ее. В камере было темно, но влетевший следом за ней светляк, до этого прятавшийся в складках ее платья, заставил в ужасе отвернуться, вновь зажимая рот руками.