– Нет.
– Иногда нет означает да.
– Но мы не в Болгарии31.
– Отлично. Рад, что у тебя нет проблем с географией, – широко улыбаясь, произношу я.
О, Господи, я в восторге от этой игры.
– Знаешь, почему я не убираю твою руку со своей задницы?
– Потому что хочешь меня также сильно, как и я тебя.
Блонди фыркает, а затем неожиданно заявляет:
– Нет, глупый, просто я больна и чертовски заразна. Вот жду, когда болезнь фруктовых летучих мышей теперь настигнет и тебя.
Едва я открываю рот, чтобы задать вопрос «Какого хрена?», как над нами громыхает знакомый голос, опережая меня.
– Какого хрена, Эбс?
Поворачиваю голову и встречаюсь глазами с Эштоном.
Эштон Уильямс – лучший защитник НХЛ. Чувак с широкими плечами, ростом под два метра, эдакий Дуэйн Джонсон32, только с немного кудрявыми волосами. Несмотря на всю его суровую внешность, Эштон добрый парень. Ага, такой добрый, что сейчас, кажется, убьет Эбигейл одним лишь взглядом.
Вот черт, я же понятия не имел, что они вместе!
Пристально смотрю на него и понимаю, что моя ладонь до сих пор находится на ягодице блондинки. Медленно, стараясь не привлекать внимания Эштона, опускаю свою руку и отхожу от Эбигейл на шаг в сторону. Шестеренки в моей голове крутятся с невероятной скоростью. Нужно успеть придумать, как уйти отсюда и остаться в живых. Пытаюсь вспомнить, когда именно он позвал меня в бар… это было до или после встречи с Блонди?
Господи Иисусе!
А вдруг он узнал, что я жду Эбигейл в своем номере, и позвал меня в бар, чтобы подсыпать цианистый калий в стакан виски?
Напомните мне, чтобы я перестал смотреть детективные сериалы!
– Чемпион, рад тебя видеть! – неожиданно заявляет Эштон, хлопая меня по плечу.
Блонди смотрит на него, затем переводит взгляд на меня, а затем снова смотрит на него и вдруг начинает смеяться, обращаясь к Эштону:
– Это и есть обещанный сюрприз?
Уголки губ здоровяка едва заметно ползут вверх, пока я по-прежнему ничего не понимаю. Он подходит к блондинке и чмокает ее в макушку:
– Я подумал, что тебе понравится идея провести свой день рождения с любимым хоккеистом.
– Ты ужасный брат! – Эбигейл тяжело вздыхает и поджимает губы. – Напомни, чтобы я вычеркнула тебя из завещания и отдала все свое состояние какому-нибудь фонду борьбы с импотенцией!
Эштон громко смеется, пока я неподвижно стою, пытаясь переварить полученную информацию.