– Да это же самое лучшее решение в мире! У нас в Клаудинге один день чуднее другого. Правда, Юфыч?
Птица кивнула. Поезд наконец тронулся, и Унка уставилась в окно. Она провожала взглядом серые небоскрёбы и трубы многочисленных заводов. В Грейбурге самым лучшим было время, проведённое в обсерватории с дедом Тихоном. А теперь… Теперь это просто город, в котором не сыскать такого деду. Да и в любом другом не сыскать. Мама говорит Унке, что деда Тихон появится в её рассказах и будет подмигивать звёздочками. И Унка верит, потому что мамы не обманывают.
Поезд отстукивал ритм. Лев Гурьевич отпустил Юфыча полетать по вагону. Было тихо и уютно. В поезде время потеряло своё значение и успокоилось. Оно никого не подгоняло, а свернулось калачиком и уснуло на коленях у одного из пассажиров.
– Пойду посмотрю, где Юфыч. – Унка слезла с верхней полки и пошла по вечернему поезду. Кто-то шёпотом беседовал о важном, а кто-то смотрел на остатки заката. Уна увидела птицу, которая сидела в руках у девочки с гармошкой.
– У-на-на, – сказал Юфыч, раскачиваясь из стороны в сторону. – У-на- на, Уна, – почти запел он.
– Говорит! – удивилась Унка.
– Тот ещё болтун, – сказала девочка. – Я Таша.
– А ты взаправдашний проводник?
– Вот ещё, – расхохоталась та. – У нас проводников нет. Двери друг другу из вежливости открываем, чай по любви приносим, а прибраться за собой каждый и сам может.
Уне показалось, что так даже лучше, чем с настоящими проводниками.
– А в Грейбурге правда неба не видно? – с осторожностью спросила Таша. – Говорят, проводами всё так затянуло, что ни облачка…
Унка лишь пожала плечами – в городе она не смотрела на небо. Если потерять бдительность, можно столкнуться с человеком или того хуже – попасть под колёса.
Таша протянула Юфыча: – Отнесёшь?
Перья у него были гладкие и приятные на ощупь. Таких птиц Уна ни
разу не встречала. И вообще до сегодняшнего дня думала, что разговаривают только попугаи. Она несла Юфыча на место, а он внимательно разглядывал Уну своими глазами-бусинками.
– А вот и они. Опять у Таши печенье таскал?
Юфыч сделал вид, что не понимает слов Льва Гурьевича. Он залез в клетку и начал готовиться ко сну, как и весь поезд.
Унке не спалось. Ощущение было такое, будто что-то в ней сломано. Только вот что?