Видно, цепь внутри оборвалась,
Не живёт в нём накала нить.
И тогда я решила проще,
Что тут делать, ведь надо жить,
Лампы новые, большей мощности
В два других рожка закрутить.
Всё – от задней стены до передней –
Люстра светом своим заливает!
Только тёмный рожок, последний,
Почему-то меня раздражает…
Я Сивцев Вражек не любила,
Он вызывал во мне протест,
И каждый раз я проходила
Сквозь неприятный трудный тест.
И не желала я мириться,
И часто жаловалась маме,
Боялась ночью спать ложиться,
Напуганная злыми снами.
Когда же бабушка губами
Молитвы долгие читала,
Мы разговор вели руками,
Пока она не замечала.
Потом мы быстро разъезжались,
Кусочек курицы откушав,
А про себя лишь усмехались:
«Зачем ей это было нужно?»
Теперь сижу и вспоминаю…
Конечно, это всё ПРО НАС!
Вот папа тихо напевает
Со старым «Беккером» романс,
Вот апельсин совсем сухой,
Что мы друг другу оставляли,
Вот – дворик за стеной глухой,
Где мы давно-давно гуляли,
И буква «Ж», что там в шесть лет
Я прочитала на афише,
Вот та кровать, где бодрый дед
Лежал почти уже неслышно…
И никогда я не смогу
Арбат воспеть – таланта мало, –
Но всё же первое «агу»
В «Грауэрмана» пропищала.
Всё память прочно удержала,
Не нужно никаких бумажек,
И я с любовью описала
Не весь Арбат, лишь Сивцев Вражек.
Чёрный уголь – белый снег,
Чёрный угол – белый свет,
Чёрный ворон – белый аист,
А какого цвета зависть?
Мы, не мудрствуя лукаво,
Разрешаем править балом
И заняться чёрным делом
Чёрной сути в платье белом.
Зависть в белом – это модно!
Белый цвет – такой невинный,
Внешне – очень благородно,
С шлейфом сзади длинным-длинным.
Чистотой наряд сверкает
Злому чувству на утеху,
И надёжно прикрывает
Чёрный дёготь белым мехом.
Зависть белизной сверкает
На завистливых устах,
И пока не замечает,
Что на длинном шлейфе, с краю,
Проступает чернота.
– Расскажи, как живёшь?
– Понемногу…
– Устаёшь?
– Ничего, слава Богу!
– Много дел на работе и дома?
Не горюй, коль нельзя по-другому.
Как мальчишки?
– Взрослеть пытаются,
но не всё у них получается.
– Ты, Зикуня, бабушкой стала?
– Жаль, что внучка тебя не застала.
У неё кудряшки тугие и глаза,
как твои, голубые.
– Бог судья, в жизни всяко бывает,
Ну, а счастье к тебе залетает?
– Счастье – те, с кем живу любя,
А несчастье, что нет здесь тебя…
Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз,