– Сенікі жөн шығар. (Возможно, ты прав). Сонда үйге? (Тогда, домой?!) Подведем, так сказать итоги событиям, происшедшим за последние дни! Я так понимаю, что дело можно считать закрытым?! – поинтересовался Мансуров.
– Похоже, что так и есть! Ты прав, Жанат, здесь нам больше делать нечего! – согласился сыщик.
– А что с подозреваемыми? Где мы теперь их будем искать?
– Они…, они… Пойдём домой дружище! Глазам смотреть больно на все это! – сказал Санжар, и резко развернувшись, быстрым шагом пошёл прочь от догорающего флигеля.
– Раз заказчик с нами не рассчитался полностью, надо что-то с деньгами придумать? Мы еще на прошлой неделе обещали хозяйке, за квартиру заплатить! – сказал ветеринар Жанат Мансуров, ускоряя шаг. Догнав своего друга, они все дальше и дальше уходили прочь по темному переулку от треска горящих деревянных конструкций. Все слабее и тише становились крики людей, борющихся с огнем, безжалостно поглощавшим остатки удивительного по своей красоте здания. Очень скоро, быстро удаляющиеся фигуры растворились в темноте ночной улицы.
Неделей раньше в небольшом доме Малой станицы, находящемся на восточной окраине столицы, происходила следующая сцена.
В небольшой комнате частного одноэтажного дома, на старом, сильно потертом, видавшем виды диванчике, расположился гость частных сыщиков, Алишер ата. В свои шестьдесят с небольшим лет он имел небольшое дело – приемный пункт по скупке у населения металлического лома. Кроме этого, во флигеле, примыкающему к дому бизнесмена, располагался швейный цех по производству зимних курток «на лебяжьем пуху». Работа по пошиву теплых курток, предназначенных для всех социальных групп населения, кипела круглый год.
Вместе с этим, начиная с весны и до самой поздней осени, группа людей, в основном выходцев из республик Центральной Азии занималась сбором металлического лома. И всё, что было похоже на металл: металлические крышки люков, дождевые решетки и прочие предметы из черного, а также цветного металла, находящиеся в открытом доступе, то есть на улице, все отправлялось на пункты приема металла. Иногда, сборщики металлолома угоняли личный двухколесный транспорт граждан южной столицы, неосторожно оставленный без присмотра на рынках города.
Хозяином перечисленного бизнеса, был мужчина невысокого роста с чуть кривыми ногами и походкой, при ходьбе, немного напоминающей утиную. На его круглом лице, словно обведенным по циркулю, имелся щербатый нос красного цвета в форме картошки, а также, сросшиеся между собой брови, украшавшие близко посаженные маленькие, бегающие в поисках чем бы поживиться, черные глаза. Красоту загорелого лица дополняли слабые, тонкие губы, а цветная тюбетейка, покрывающая его голову, не могла скрыть полного отсутствия под ней волос. Главной ценностью хозяина был его живот, который с большим трудом прикрывала широкая цветастая рубашка, свободно спадающая на широкие, потерявшие от времени белизну, льняные штаны. К выбору обуви бизнесмен всегда относился с нескрываемым трепетом. Он считал, что обувь, равно как и ее состояние могут многое рассказать о человеке. Лоферы из нильского крокодила, надетые на босые ноги, как раз об этом и извещали окружающих его людей.