– А… как это далеко? – спросила Кристина робко. Теперь и Энрике уходит. Вспомнила старую папину историю. – Дальше… чем живет мэр?..
– Это за океаном, – отвечал Энрике уверенно.
– За океаном?! – ахнула Кристина.
На глаза ей навернулись слезы. Ей показалось, что она уже и в «Горизонте» никогда не будет счастливой.
– Так далеко?! Ты… уверен, что тебе туда?..
– Счастье везут откуда-то оттуда, – пожал Энрике плечами. – Я выясню, малышка, – он вдруг погладил ее по голове.
– Я… – всхлипнула Кристина и вытерла кулаком глаза, – ты уходишь, а я все еще похожа на головастика.
Энрике вдруг улыбнулся. Самым краешком губ, но улыбнулся. Ей.
– У тебя всегда была замечательная голова. Я ей завидовал.
– У тебя… была такая же! – поспешила Кристина сказать хоть что-то. – Такая же, даже больше!
– Прощай, маленькая Кристина, – сказал Энрике грустно. – И живи в «Горизонте»… долго и счастливо.
И он пошел дальше, ступая по щекотной морской пене, твердо, как по мощеной дороге. В Валенсию. А потом – за океан. Сражаться с пиратами. За счастье, которое знал только однажды.
Кристина держала руку у сердца, глотала горячий соленый воздух и совсем забыла про опрыскивание простынь и нежность морской пены. Она никогда не будет прежней. Мир никогда не будет прежним.
Кристина лежала ничком на кровати, и не было сил даже двинуть мизинцем. Как будто в ней что-то умерло, и это навсегда. Мир умер. В чердачное окошко врывалась голубизна неба, крики чаек и далекий зов прибоя. Разве можно будет снова любить хоть что-то?..
Дышалось с трудом, в глазах двоилось.
– Мигель, сделай же что-нибудь… – мама Карла поглаживала Кристину по спине, а другой рукой утирала невидимые слезы со своих щек.
Слезы текли и текли, потому что мама Карла не понимала и боялась. Она никогда не видела свою дочь такой… Несчастной. А что, если это страшный недуг, передавшийся ей по наследству от папы Мигеля?.. Быть счастливой в обмен на такие дни?
– Что же ты? – обернулась она к папе Мигелю, который стоял у стены и не двигался. – Если не можешь, иди, возьми все наши монеты и купи ей этот треклятый флакончик со счастьем!
– Не время теперь, – глухо ответил папа Мигель.
– Да какая разница! Найди, где угодно! – мама Карла рассердилась и грозно встала с постели Кристины. – Наша дочь страдает, а тебе все равно?!