Завтракали почти в полной тишине. У гостьи проснулся аппетит, и она с удовольствием накладывала в свою тарелку достаточно простую домашнюю пищу. Судя по всему, Димкина мама была этим чрезвычайно довольна. Поэтому с явной неохотой вышла на стук в дверь.
Когда она вернулась обратно, ее лицо приобрело удивленный вид. Причина заключалась в последней информации соседки:
– Соседка молоко принесла. Говорит, что в селе было очень неспокойно. На том конце шаталось страшное чудовище. Наверное, медведь зашел. Они теперь по свалкам шатаются. А успокоить их невозможно. Говорят, за убитого медведя штраф чуть не пятьсот тысяч.
Почувствовав внимание собеседников, Димкина мама продолжила рассуждения на политические темы:
– А все почему? У нас деревья вырубают все больше, шишки собирают так, что медведю ничего не остается. Вот он и идет в деревни. Как настоящий мусорщик.
Опять стук в дверь. После возвращения Димкина мама излучала уже недоумение.
– Соседка из центра пришла. Там возле универсама лежит задранный медведь. Собаки его, что ли, разорвали?
Димка сразу заметил, как изменилось лицо Агники. Почему-то она обратилась к его маме:
– Нам нужно уехать отсюда.
– А я сейчас с соседом поговорю, – без расспросов и лишних рассуждений предложила помощь Димкина мама.
Она убежала. А Димка сидел в самых расстроенных чувствах. Разговор явно откладывался. Это было хорошо понятно, особенно по виду потерявшей аппетит Агники. Уже через полчаса на праворульной тойоте какого-то старого типа подъехал сосед Василий. Он поздоровался и сразу, отличаясь немногословием, задал только один вопрос:
– Куда?
А, правда, куда? Главное, подальше. Но вдруг, или скорее даже наверняка, у нее нет паспорта. Далеко не уедешь. Димке было совершенно непонятно, почему она приказала, да, да, именно так, водителю остановить машину в безлюдном месте. После этого они с Димкой долго шли по горным склонам, пока, наконец, не остановились недалеко от реки. Здесь она предложила развести два костра. Один со стороны реки, другой – позади. Димка суетился как опытный официант, раскладывая припасенную из дома закуску. Впрочем, и ел в основном тоже он, не забывая при этом внимательно слушать рассказ своей спутницы. Нельзя сказать, что она обладала слишком большим даром сказительницы, но по меняющемуся выражению ее лица было хорошо видно, что Агника сопереживала своим героям, и как будто была и жила вместе с ними. Но слишком многое, по ее же словам, она узнала только из рассказов других людей.