Июль 1941 года
Что делать с золотом, Толька Ларионов толком не знал. Отдавать жалко, а как с него какую выгоду получить, тоже представлял плохо. Не сомневался лишь в одном: если рассказать родителям, то те сразу же в милицию заявят. И тогда уж точно никакой выгоды с него не поиметь. Вот и решил, что пусть оно полежит, пока он не подрастет. К тому же война идет. Куда в такое время с ним?
А вот перепрятать слитки в другое место следовало обязательно. Посредине деревни оставлять их было опасно: куда только не забиралась во время игр ребятня. Вездесущие мальчишки в любой момент могли их обнаружить. К тому же бабка Агафья тут давно хотела колодец соорудить. Вот и присмотрел Толька место на краю деревни, сразу за кузницей у развалившегося амбара. Но и спрятать там случай все тоже никак не представлялся. Пока, наконец, не появилась хорошая возможность перевезти все ночью на телеге.
Толька остановил подводу недалеко от старого погреба Агафьи. На всякий случай огляделся по сторонам. На улице совсем стемнело, и деревенских домов не было видно. Лишь по очертанию деревенского угора на фоне поблескивающей реки, можно было предположить о том, где он сейчас находится. Толька накинул поводья на ограду и прислушался. Где-то на другом конце деревни едва слышно звучал пьяненький голос гармониста. Толи забыв продолжение, толи не зная его совсем, он словно заевшая пластинка, повторял одни те же слова:
«Я рассаживал в саду
Черную смородину.
На фашистов я пойду
За советску Родину».
«Целый день рассаживает и никак рассадить не может, – мысленно посмеялся над солистом Ларионов и стал пробираться к схрону». На то, чтобы перетаскать слитки в телегу ушло немного времени. Закончив с погрузкой, Толька вытер пот со лба и осмотрелся. Не услышав и не заметив ничего подозрительного, он запрыгнул в повозку и потянул за поводья. Старая кобыла поднатужилась и сдвинула телегу с места. Но не успела она сделать и несколько шагов, как под телегой что-то хрустнуло.
Толька потянул за повод и лошадь остановилась. Он спрыгнул на землю и заглянул под телегу. В темноте что-то разглядеть не удалось. Недолго думая, парень понюжнул лошадь. Та снова напряглась и сдвинула повозку. Сам же он тем временем внимательно вслушался в издаваемые телегой звуки. Колеса сделали пару оборотов, и Толька снова остановил лошадь. Причину искать долго не пришлось. От тяжести груза, а больше из-за ветхости продольный брус в телеге треснул. «Вот незадача, – выругался Толька и вспомнил отцовскую поговорку о невезении». Он понимал, что скоро начнет светать и времени на все оставалось немного. Искать другую телегу, как или ремонтировать эту, было уже некогда. Понимая, что с грузом дальше околицы не уедешь, Толька принялся таскать слитки обратно в погреб.