.
– Это и был камень.
– В смысле?
– Ребёнок – это камень. Ты должен был поставить его на доску в Доме Смерти. Что ты и сделал правильно и точно. А твоё восприятие, под влиянием только ему известных образов, очеловечило камень и наделило его незабываемыми чертами. Такими как молодость, сосредоточенность, обречённость. Что, в общем, вполне расшифровывается. Это был твой первый камень, наверное, поэтому это был ребёнок, а не старик. Этот камень должен был остаться на доске. Отсюда – обречённость. Сын главы клана – тоже понятно. Так как это была моя постановка.
– Какая постановка?
– Моя постановка в партии с Большим. Я делал свою постановку в этой Игре.
– Ты делал свою постановку?!
– Да, а в чём проблема?
– А кем был я?!
– Ты был собой, кем ты ещё мог быть? Ты был собой и ещё моей рукой.
– Какой рукой?
– Очередь хода или постановки называет «рукой». По-японски – «тэ».
– Ты использовал меня, чтобы сделать постановку?!
– Почему использовал? Это что, не ученическое дело? Ты же утверждал, что ты мой ученик, и что я могу учитывать это при любых обстоятельствах.
– Да! Но ты мог предварительно объяснить мне мою роль?! Как-то заранее подготовить меня!
– Так я и готовил тебя. Может быть, мы понимаем под подготовкой разное? Что ты понимаешь под подготовкой? Разжевать словами будущее действие? Это неплохая схема, но в ней есть одна проблема.
– Какая?
– В полностью разжёванном действии гаснет первоначальное намерение делать. Я поступил более эффективно – полностью подготовил тебя к тому, чтобы ты смог побыть моей рукой. Я выбрал не самую сложную постановку, даже начинающий мог бы догадаться, куда нужно ставить камень.
– В смысле?
– Что в смысле?
– Что ты имеешь в виду под «куда ставить камень»? Ты считаешь, что я поставил его осмысленно?
– Конечно. Может правда и не осмысленно для себя, зато своевременно и точно.
– Откуда ты можешь это знать?
– Как откуда? Я же сказал тебе, что постановка была не очень сложной. Ты должен был поставить камень так, чтобы лишить последних дыханий и снять с доски пять камней противника. Они были уже под боем, и спасти их было нельзя. Но снять их было важным делом. Если бы ты не снял камни, то мой противник присоединил бы их на следующей постановке к своему отряду. Пять камней были важны, так они разрезали наши силы на доске.