Нина не могла понять, относятся ли все эти научные слова только к ее дочери, или врач, перепутав, прошлась уже по всем пациентам родильного отделения. Голова шла кругом. Она попыталась привстать с постели, но резкая боль внизу живота заставила ее скривиться. Нина зажмурилась, выдохнула, чтобы унять боль и ответила с закрытыми глазами.
– Ничего не понимаю… Я впервые сталкиваюсь с такими диагнозами.
– Оно и понятно, что не сталкивались. С таким внушительным списком болезней долго не живут, уж поверьте мне.
– Не живут? – чуть дыша, переспросила Нина. – То есть вы хотите сказать, что моя дочка… – запнулась она. Слово «умрет» застряло где-то в горле, не давая сделать вдох, и больно сдавило всем своим весом материнское сердце. На глазах выступили слезы. Она пять минут назад впервые увидела дочь. Нина даже не успела ею вдоволь налюбоваться. И ей придется проститься с малышкой?
– Значит так. Я не утверждаю, что это произойдет прямо сейчас. Но большинство больных не доживают даже до трехлетнего возраста. В вашем положении будет лучше, если вы оставите ее здесь.
Нина еще не оправилась от первого шока, как вторая волна отчаяния накрыла с головой.
– Вы хотите, чтобы я ее бросила?! Даже не попытавшись спасти? Она же жива! Дышит, ест, улыбается, я сама только что видела! – чересчур громко ответила Нина.
– Я понимаю, вам сейчас тяжело, – не унималась врач. – Вас саму только что пришлось доставать с того света. Я вас не тороплю. Тем более лежать вам здесь не меньше месяца. Вы еще успеете принять взвешенное решение.
С этими словами женщина в белом халате удалилась.
«Интересно, под этим халатом бьется живое сердце?» – мысленно задалась вопросом Нина. В голове отныне крутились обрывки впервые в жизни услышанных диагнозов: «Фалло», «стеноз», «межпредсердные пергородки»…
Время шло. Нина хоть и медленно, но восстанавливалась. Все это время новорожденную приносили только на кормление. Может врачи боялись, что иначе мать чересчур привяжется к младенцу? В любом случае Нина уже могла самостоятельно передвигаться, а значит ухаживать за ребенком. И да, мнения она своего не поменяла.
Приблизился день выписки. Нина наконец-то сменила больничную одежду на цветастое платье, накрасилась, причесалась. Пусть еще слабая после длительного восстановления, но все такая же красивая и цветущая, она стояла возле комнаты новорожденных. Все младенцы лежали смирно и спали. В тишине они напоминали маленьких кукол, обернутых в пеленки. Но на самом деле каждая из «кукол» была живой. У каждого младенца здесь впереди была целая жизнь, еще непознанная и непрожитая. А сколько осталось жить ее дочери?