Я с моим заместителем Валей Степановым, осматривали технику в сооружениях на старте. В семнадцать часов начиналось совещание, которое проводил командир полка. Около часов шестнадцати Валя предложил дойти до складов спец топлив, где и работал Дербышев. «Посмотрим, как они технику приводят в исходное, и пойдем на совещание», -предложил он.
Как оказалось, просто «посмотреть» не получилось. Почему Дербышев задержал проверку, сейчас и не вспомнить. Наверно, причина была в том, что к нему назначили нового сержанта, старшего механика ЗАК. И тренировка «в сухую» была далеко не лишней. Мы уже походили, когда я обратил внимание, что сам Дербышев был не одет в защиту, а стоял возле ЗАКа в брюках навыпуск и рубашке. Я не успел даже крикнуть, как Дербышев махнул рукой.
То, что случилось дальше, происходило, как в замедленном кино. Резко взревел двигатель ЗАКа, что говорило о начале перекачки окислителя. И тут же раздался взрыв, и кабина ЗАКа наполнилась ядовито желтым дымом – парами окислителя. Из кабины ЗАКа на бетон вывалился, одетый в защиту и противогаз, человек. Облако дыма увеличивалось. Дербашев быстро надел противогаз и прыгнул в кабину. Там оставался ещё один человек. Двигатель ЗАКа заглох, водитель обмывщика заливал кабину струей воды.
Мы подбежали к лежащему человеку и оттащили его на несколько десятков метров в сторону. Из второго обмывщика облили водой и сняли поврежденный противогаз. Маска была рваная, а стекла разбиты. Глаза молодого младшего сержанта, а это был он, были закрыты. Вода привела его в чувство, он что-то невнятно бормотал. Поднесли нашатырь, он мотнул головой и наконец сказал: «Что-то взорвалось». Это мы и сами видели. С сержанта сняли защиту, посадили в машину и Валя Степанов повез его в санчасть.
ЗАК стали поливать оба обмывщика. Дербышев, вместе со «старым» сержантом, крутили какие-то вентили, выскакивали из кабины ЗАКа к цистерне, потом возвращались назад. Наконец, парение окислителя почти прекратилось. Виктор и «старый» сержант, все мокрые, вышли из ЗАКа и отошли на несколько шагов. Первое, что спросил Дербышев, было, что с «молодым». Я рассказал, что вроде все нормально, только глаза не открывает. Заглянув в кабину ЗАКа, я увидел, что несколько манометров были повреждены, без стекол и стрелочных механизмов. Дербышев, подумав немного, сказал, что взорвались именно манометры. Почему-непонятно. А потом из трубок поврежденных манометров, начал «хлестать» окислитель, поскольку насос работал на максимальных оборотах. А когда остановили насос, окислитель потек и из него, сквозь прокладки. И только когда перекрыли все магистрали и залили все большим количеством воды, парение прекратилось. «Старый» механик ЗАКа, вытерев кровь с поврежденного стеклами лица, подтвердил версию Дербышева. Но причина взрыва манометров была непонятна.