Цок-цок…
Я радостно дергаю руками и разглядываю всё вокруг глазами морского конька. Но, по правде сказать, я практически ни черта не вижу, моя зрительная кора полностью разрушена, что не мешает моим глазным яблокам беспорядочно крутиться без перерыва. Со своей мертвенно бледной кожей и наполовину отсутствующей башкой я напоминаю стрёмную раздолбанную куклу из фарфора, в которую вселился нечистый дух…
Какой же жалкий вид для надежды человечества.
Все люди, проплывающие мимо: работники научного центра, охранники, открывающие передо мной двери, и редкие пациенты – абсолютно все разглядывают мою вскрытую тыкву, из которой постоянно сочится кровь…
Цок-цок…
– Ну, ну. Не балуйся – говорит Маргарет, продолжая толкать меня вместе с койкой. – Мы почти приехали.
И, надо сказать, она не врёт. Проехав по длинным коридорам – свернув один раз налево, потом направо, потом снова налево, – мы докатываемся до небольшой кишки, в конце которой одна единственная дверь с надписью: «Процедурный кабинет», а выше горит красным лампочка: «Не входить». Мы подъезжаем к ней всё ближе и ближе.
Маргарет везёт меня на «стрижку»…
– Вот и всё, – она расталкивает передо мной створы и затаскивает койку внутрь вслед за собой.
Я слегка подскакиваю на небольшом пороге, и мы оказываемся в довольно тёмном кабинете. Его озаряет зеленоватый свет дрожащих ламп.
– А вот и наш самый важный пациент! – она выразительно повышает голос, чтобы было слышно на всё помещение.
Через секунду из подсобки появляется высокий, седой, худощавый мужчина с широченной улыбкой на лице. На нём белый медицинский халат и шапочка на волосы:
– О! – завидев нас он начинает добродушно хохотать. – Как всегда вовремя!
Он натягивает хирургические перчатки на ходу и звонко хлопает резинкой по предплечью.
– Скажи доктору «Здравствуйте!» – просит меня Маргарет.
Я снова пускаю слюни по подбородку и пытаюсь нацелить оба глаза на дока, который сходу залезает мне в лицо, но у меня ни хрена не получается – глаза всё крутятся, как бильярдные шары.
– Сейчас мы тебя посмотрим, – говорит док.
Он засовывает пальцы мне в правый глаз, раздвигает веки пошире и светит фонариком.
– Реакция есть, – мой зрачок убегает куда подальше, закатываясь в череп вместе с радужкой, а второй, кажется, смотрит прямо на него. – Это хорошо!