После того, как я поблагодарил его, Боб на секунду замялся, но после резко встал и неуклюже, как слон, перевалился через Спайка (тот чуть не опрокидывается вместе с креслом, но толстяк даже не замечает это).
Боб протягивает руку.
Он говорит:
– Меня зовут Боб.
Тоже представляюсь, и жму его ладонь. Так он стискивает её так, что косточки прохрустывают.
– Слушай, – он перестает трясти мою ладонь, но по-прежнему её не отпускает. Его брови скашиваются в гримасе отчаяния: – Может, ты мне тоже поможешь? У меня похожая проблема, итить её мать…
«Да уж, ну и работа…»
Впрочем, мне всё равно было нечем заняться, да?
Пришлось и с ним проделать ревью кода.
А пока я искал ошибки, ребята рассказали мне: оказывается, корпорация переживает не лучшие времена. Она по горло в долгах и уже давно трещит по швам. Разногласия в правления. Задержки зарплат. В последнее время даже пошла волна увольнений – их тимлид начал убирать слабых ребят.
– Сраный мудак… – обиженно процедил Боб сквозь поджатые губы.
– Ага, – поддерживает его Спайк. – Как раз это и произошло с Джаредом – парнем, который сидел здесь до тебя.
Мой разум полнился сомнений. Я спрашивал сам себя: «Какого хрена я вообще забыл на этом чертовом Титанике?»
В итоге в коде Боба я нашёл штук пятнадцать неправильно написанных свойств и гребаную кучу других опечаток, а когда поправил кое-что из этого, и всё заработало, я спросил у ребят:
– Так а нахера вы вообще здесь работаете, если это такая дыра?
– Страховка, – отвечает Спайк.
– Ага, – поддакивает Боб. – А ещё здесь столовка неплохая.
Спайк с укором покосился на толстяка.
– Страховка? – переспрашиваю обоих.
– Да, да, – поддерживает их мужик слева от меня. Желтокожий азиат. – Здесь больше половины людей держаться за свои места из-за страховки, – говорит он, не отрываясь от гало-экрана перед своим носом. – Всё потому, что у корпорации есть дотации от правительства, и она получает за гроши очень жирные страховки, в которые включена вся семья работника. Если бы не это, здесь уже давно было бы пусто.
– Ага, – подтверждает Спайк. – У меня мамуся раз пять коленку меняла.
– А у меня, – подхватывает Боб, – папа челюсть и плечо регулярно чинит за их счет.
Ко мне поворачивается Кеннет – тот самый парень азиат, – и, показывая пальцем на свой левый висок с переливающимся синим бороздами, говорит: