Долго ли, коротко шла война, постепенно женщины Рода смирились, стали стойко переносить все тяготы, не роптать, довольствоваться тем что есть, лишь бы дети не болели, а остальное все переживем – думали они.
Вот и войне конец. Обрадовались женщины – сейчас мужья наши домой вернуться и заживем мы как прежде счастливо, да не тут то было. На войне их мужей как будто подменили – стали они суровыми, жестокими, грубыми, доброго слова от них не дождешься. Думали в начале женщины пройдет это, отогреют они своей любовью сердца мужей, но ничего у них не вышло. Слишком жестко пресекали мужчины все попытки женщин их приласкать и обогреть, что женщины выплакав последние слезы оставили свои попытки возобновить старую довоенную ладную жизнь.
Да не только суровыми стали их мужчины, но и сильно обижали их незаслуженно и даже оскорбляли их в лучших чувствах, не веря, что жены их верно ждали.
Не выдержав больше такого отношения, пошла старшая из женщин к кузнецу и попросила его сковать золотой маленький замочек с ключиком. Для того чтобы закрыть на века свое любящее сердце от жестоких нападок мужа, чтобы не мог он его ранить больше своими грубыми придирками.
Так она и сделала. Как только получила от кузнеца золотой замочек, закрыла сердечко свое от горьких беспочвенных обид мужа, в надежде, что пройдут года, сменятся поколения, уйдет боль войны из мужских сердец, и сможет их Род как в старые добрые времена жить в мире и согласии.
Только закрыла она свое сердечко на замок, как налетел жуткий ураган, вырвал у нее из рук ключ и унес его неизвестно куда.
Горько заплакала женщина в последний раз о своем хорошем прошлом и о том, что не смогут женщины в ее Роду больше быть счастливы. И закончились на этом ее слезы, стала она под стать своему мужу суровой, жесткой и не ласковой.
И закрылись на тяжелые замки сердца женщин того Рода, были они тяжелы не весом своим, а смыслом. Не могли они как прежде искренне радоваться, смеяться, веселиться, быть счастливыми. Они, конечно, пытались делали все полагающиеся попытки для этого: научились улыбаться, хохотать, делать благодарный вид, но все это было только внешнее, а не искреннее душевное чувство неподдельной радости.
И не умея делать это сами, они и не могли научить своих детей жить иначе.
Из поколения в поколение передавался замочек. Уже никто не помнил откуда он взялся и зачем, а носили его женщины как кулон в память о предках, в знак уважения к их выбору, не зная и не подозревая какой ценой им этот выбор дался.