Все тело Лены было им изучено, обласкано и расцеловано. Остались только ноги. И Сергей принялся за них.
Пересел. Уже смело, по-хозяйски, ещё шире раздвинул её ноги, устроился меж них в новь стал целовать её животик, с каждым поцелуем спускаясь всё ниже и ниже.
Лена, так и не открывая глаза, чувствовала его поцелуи уже на своих трусиках, его руки продолжали ласкать ее ноги. Вот его губы переместились с трусиков на внутренние части её ног. То одна, то другая ножка получали горячий поцелуй.
Лена, не переставая, стонала и слегка выгибалась. Пальцы её сжимались. Тело то напрягалось, то расслаблялось.
Вот она поняла, Сергей перестал целовать её ноги. Его губы стали подниматься по ее телу вверх. Сначала трусики, потом животик, грудь, шея подверглись поцелуям. И вот его губы впились в её.
И вдруг её глаза широко раскрылись.
Она почувствовала, как твердое естество Сергея уперлось в её, обтянутое трусиками, промежность.
Девушка замерла.
Он взял его в руку и водил по ее ногам, гладил им ее низ, а когда надавливал, казалось, хотел пробить ткань трусиков и войти в нее.
Ей было страшно, но и, чего греха таить, приятно.
Сергей положил свою отвердевшую плоть на ее низ и лег на неё.
«Все, – мелькнуло в голове девушки. – Держись, Ленок, сейчас тебя отымеют».
Сергей же стал осыпать поцелуями её лицо и Лена почувствовала движение его бедер и трение плоти о её низ. Он то упирался в неё, стремясь войти внутрь ее тела вместе с трусиками, то просто тёрся.
– Леночка, милая, Леночка, – слышала она в промежутках между поцелуями.
Парень был заведен. И не на шутку. Лена это понимала. Извиваясь под ним от удовольствия, отвечала на его поцелуи и гладила его тело руками.
Сергей сходил с ума от желания. Девушка, которую он хотел вот уже полгода, хоть и лежала под ним, но была недоступна. Ибо он обещал не трогать её, а она себя не предлагала. Брать её силой он не мог. Обещал. А слова свои он ценил и старался напрасно ими не разбрасываться. С ней он хотел построить отношения, хотел секса с ней всегда, хотел сделать её своей девушкой. А для этого следовало ждать её согласия или её руки сами должны были снять последнюю преграду. Но этого не происходило. И он терпел. А это было трудно. Ох как трудно.
А Лена…
«Ты молодец, – думала она, целуя его и впиваясь ногтями в его спину. – на твоем месте другой уж давно без всяких церемоний отодрал бы меня и кончил. А ты держишься, как обещал. Молодец, любимый. Ты меня заслужил. Давай, действуй».